Домой   Кино   Мода   Журналы   Открытки   Музыка    Опера   Юмор  Оперетта   Балет   Театр  Сталин (открытки)  Люди, годы, судьбы...

 

Сталиниана

 

Translate a Web Page      Форум       Помощь сайту   Гостевая книга

 

1  2  3  4  5  6  7  8

 

Список страниц

 


  ...В студеные дни марта 1953-го люди тысячами рвались проститься с Вождем. По пути к Дому союзов и в очереди в Колонный зал многие были затоптаны в давке, изувечены о борта грузовиков оцепления...

 


 

Плач по тирану

 

В студеные дни марта 1953-го люди тысячами рвались проститься с Вождем. По пути к Дому союзов и в очереди в Колонный зал многие были затоптаны в давке, изувечены о борта грузовиков оцепления. Уже бездыханными их извлекали из толпы и на машинах «скорой помощи» отправляли в морги. Тогда погибли от двух до трех тысяч человек, точные цифры остаются загадкой до сих пор.«Как же так, – обращался в письме к городским властям один из уцелевших москвичей. – Ведь это вредительство. Иначе как объяснить, что доступ в Колонный зал для прощания с Вождем был объявлен с 4 часов дня, а о маршруте сказали только в 21 час, когда по центру города уже крутилась многокилометровая очередь. На протяжении 5часов никто из милиции не мог объяснить, как идет очередь, где ее конец…»Среди хранящейся в архивах корреспонденции той поры этот возмущенный упрек в адрес высокопоставленных «вредителей» был редким,  почти единственным исключением. На самом деле после смерти Вождя Кремль был засыпан горами писем совсем иного содержания. Любопытно читать сегодня в архивах эти письма. О Вожде скорбели даже те, кто никогда его не слышал и вряд ли когда-либо видел: «9 марта 1953 г.Товарищу Сталину, Коммунистической партии и Советскому правительству глухонемые трудящиеся обязаны своей счастливой жизнью и полноценным участием в строительстве коммунизма в нашей стране"

 

Лечь за родного Сталина

 

Шестилетняя Рината Супаева с детской непосредственностью написала просто и почти по-чеховски: «До свидания, дорогой и любимый дедушка И.В. Сталин. Я никогда не забуду вас». Школьник Коля Рустамов более основателен. Он уже знает, что слова надо подкреплять делами. И в послании на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Шверника сообщает: «Я очень огорчен известием о смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. Я даю честное слово, что с этого дня у меня не будет ни одной четверки». Если стремление без пяти минут отличника Коли способно лишь умилить, то от рвения сотрудников Минусинского горотдела МГБ мороз идет по коже. Утешая ЦК, Совмин, Президиум Верховного Совета, а заодно и весь советский народ, они сообщают: «Мы берем на себя следующие повышенные обязательства: всемерно повышать в наших рядах чекистскую бдительность к проискам врагов нашего Советского государства».«Происки» обнаружились немедленно. В фондах того же Главного архива РФ, где находится большинство цитируемых здесь писем, сохранился документ о том, как молниеносно был взят «за антисоветскую агитацию» гражданин Котляревский А. Н. Выступая на траурном митинге 6 марта 1953 года, он так разволновался, что вместо фразы «мы потеряли дорогого и любимого Вождя» сказал: «Мы потеряли дорогого и любимого врага».Котляревскому еще повезло. Им занялись органы хоть и беспощадные, но все же ограниченные формальными процедурами. А вот гражданка А. Кичкина, решившая после траурного митинга купить вне очереди газету «с портретом т. Сталина, лежащего в гробу» (так в документе), пострадала гораздо серьезней. Отвергнутая очередью, она «толкнула девочку и сказала: «Чтобы и ты сдохла так, как он!» Да еще и имя уточнила. «После этого,– написано в протоколе, – женщины обозлились и стали Кичкину бить…»Судя по содержанию прокурорского заключения об отклонении жалобы потерпевшей, которая 31 марта 1953 года была осуждена за антисоветскую агитацию, милиция тогда подоспела вовремя. Иначе худо пришлось бы этой женщине, явно больной психически. Потому что в те дни ради Сталина многим не то что чужой – своей собственной жизни было не жалко. О чем работница секретного завода Е. Чепракова в своем письме в ЦК КПСС так и заявила: «Я согласна лечь за родного Сталина, за деятеля всего мира, и таких, как я, пусть тысячу человек умерло, а родной Сталин пусть остался и пожил бы еще хотя 20 лет». «Присутствовали около него десять профессоров, которые не оказали никакой помощи, – с негодованием пишет гражданка Скороходова из подмосковного Серпухова. – Но надо было иметь на которых полную гарантию для лечения тов. Сталина, и вдруг все лопнуло… Нельзя пережить без слез такую тяжелую потерю. Где же ученые, где же наука?»Действительно, где? Народ только что напугали «делом кремлевских врачей». А тут кончина «Самого»! Да еще на глазах лучших медиков. Уже знающий ответ, но мужественно не подписавшийся гражданин режет в своем послании «правду-матку» председателю похоронной комиссии Хрущеву: «Народ считает, что это – дело рук подлых убийц, так искусно совершивших свое злодеяние, что даже медицинские эксперты не смогли ничего открыть». Из дальнейшего текста следует, что автору эти убийцы известны. Это евреи. Ну куда без них? Автор и к доказательствам подводит. «Вам не составит труда, –обращается анонимный «правдоруб» к Хрущеву, – получить такие статистические данные: сколько евреев было в санаториях и домах отдыха в 1951 и 1952 гг. и какой это % составляет ко всей нации по сравнению с другими».

 

«Хрустальный мавзолей» от Королева

 

Но у многих все же взял верх не разрушительный пафос, а созидательное начало. Люди дела предпочли приглушить свою скорбь хлопотами по увековечиванию памяти Сталина. Так, группа строителей-лауреатов его имени предложила ЦК и лично товарищу Маленкову «построить в городе Москве ряд сооружений, объединенных в новый район «Памяти товарища Сталина». Не знаю, что помешало осчастливить столицу районом с мемориальными музеями, «Сталинской Академией Общественных Наук»,залами конференций народов мира и даже Спортивным центром на 300–400 человек. Но явно не деньги. Потому что основной взнос на постройку (20–25 миллиардов рублей) легко вытягивался из кармана трудящихся. Да те и сами, не дожидаясь начальственного клича, скидывались во всю. В результате Управление делами ЦК КПСС могло доложить в Кремль: «В 132 почтовое отделение, находящееся при Управлении Цветы товарищу Сталину.делами, начали поступать от коллективов рабочих и служащих, колхозников, учащихся и отдельных лиц телеграфные переводы денежных средств на венки Иосифу Виссарионовичу Сталину. На 10 марта 1953 г. поступило 979 денежных переводов на сумму1.339 тысяч рублей».Судя по темпам, с которыми отдельные труженики и целые коллективы расставались со своими кровными, этих средств с лихвой хватило бы и на Пантеон, и на повальные переименования. Ведь саму столицу предлагалось переименовать в город Сталин и создать в ней магистраль Сокольники–МГУ, назвав «Проспект имени И. В.Сталина». Инстанцию буквально раздирали со всех сторон предложениями переименовать СССР в Союз Советских Сталинских Республик, Грузинскую ССР сделать Сталинской Советской Социалистической Республикой…Непреодолимое желание сохранить на века дорогой облик Вождя поразило даже незаурядных, с мощным интеллектом людей. 6 марта 1953 года в Правительственную комиссию по организации похорон поступило по-инженерному продуманное предложение о «создании мавзолея товарищу Сталину из незамерзающего стекла». Автор проекта сообщал, что у него имеется акт на испытание способа изготовления стекла, способного выдерживать температуру до100 градусов ниже нуля. Количество материала, необходимое для строительства мавзолея, можно изготовить в короткие сроки в виде стеклоблоков и стеклопакетов. Остальные технические подробности автор был готов доложить комиссии лично. В конце документа стояла подпись: «Дважды лауреат Сталинской премии, конструктор-изобретатель С. Королев».Характерно, что выдающийся ученый и конструктор, под руководством которого потом создавались лучшие баллистические ракеты и космические корабли, был совершенно искренен в стремлении создать «хрустальную усыпальницу» для Вождя. Ярослав Голованов в своей фундаментальной книге о Королеве приводит фрагменты личных записок главного конструктора. В одной из них, датированной как раз 6 марта 1953 года, Королев для себя пишет: «Самый простой, самый маленький человек мог к нему обратиться и всегда получал просимую помощь. Его великим вниманием была согрета любая область нашей жизни и работы… Сталин – это свет нашей жизни, и вот его теперь нет с нами…» К моменту написания этих строк за спиной дважды сталинского лауреата были зубодробительные допросы на Лубянке, изнурительная отсидка в Бутырках, стремительное угасание на прииске Мальдяк и спасительная работа в одной из научно-производственных «шарашек» НКВД, где ковалась будущая советская ракетно-ядерная мощь. В бывшем кремлевском, а ныне Архиве Президента РФ сохранилось крайне тревожное письмо Королева, связанное с будущим ракетным оружием, которое он 13 июля 1940 года отправил Сталину из камеры в Бутырках. Но не только не получил никакой помощи – не удостоился даже ответа. А тут – «внимание к самому маленькому человеку», «свет нашей жизни»…Сегодня всю эту фантасмагорию легче всего объяснить шоковым состоянием граждан, поверженных в стресс и охваченных массовым психозом. Лишь ненароком в повально скорбной корреспонденции тех дней проблеснет нечто жизнеутверждающее.«Мы, – простодушно напишут работницы, инженерно-технические работники и служащие Саранского ликероводочного завода,– собравшись отметить Международный женский день 8-е марта, глубоко скорбим по случаю смерти любимого нашего вождя Иосифа Виссарионовича Сталина».Так что скорбеть-то скорбели. Но праздник весны для себя не отменили. Вот она –первая, еще едва заметная искра жизни.

 

Николай ЯМСКОЙ      Специально для "Совершенно секретно"

 

 

 

... Сталин умер. Но стала ли его смерть переломом? Вероятно, нет. А перелом стал наступать тогда, когда люди поняли, что его больше нет.
     На ХХII съезде КПСС 30 октября 1961 года было принято решение о "Мавзолее Владимира Ильича Ленина" (этот документ тоже можно увидеть на выставке). В постановлении сказано следующее:
     "… признать нецелесообразным дальнейшее хранение в Мавзолее саркофага с телом И.В. Сталина, так как серьезные нарушения ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставления гроба с его телом в Мавзолее В.И. Ленина".
     Вот это, видимо, и надо считать переломной точкой. Я думаю, мало кто знает, каким образом был захоронен И.В. Сталин. Из каталога выставки: "Вечером 31 октября 1961 года рабочие строительного управления № 63 треста "Строитель" Главмосстроя сделали обрамление из железобетонных плит по дну и боковым стенкам могилы. А вместо земли в могилу на гроб насыпали по объему автомашину раствора бетона. Перезахоронением руководил генерал-майор Захаров — начальник 9-го управления КГБ при СМ СССР. По его указанию перед выносом из Мавзолея останков И.В. Сталина с мундира генералиссимуса, в котором он лежал в саркофаге, были срезаны пять крупных и несколько мелких золотых пуговиц". Так было захоронено тело "великого отца и учителя"". Видимо, боялись, что Сталин может подняться из гроба.
     Точка была поставлена. Многое написано и о "массовых репрессиях", и о лагерях, и о трагедиях, прочих "перегибах". Но в эти дни, на выставке, посвященной пятидесятилетию со дня смерти Сталина, я наблюдала странный феномен: когда на большом мониторе демонстрировался документальный фильм о похоронах Сталина ("Великое прощание"), многочисленные посетители музея застыли в скорбном молчании… Склонив головы, все они держали руки по швам...

 

 источник- http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/03/485/86.html

 


 

Великое прощание

 

 

 

 


 

Дополнение- "Огонек"_ № 11 за 1953 г. Похороны Сталина. http://nik191-1.ucoz.ru/blog/k_60_letiju_so_dnja_smerti_i_v_stalina_zhurnal_quot_ogonek_quot_11_1344_15_marta_1953_g/2013-01-29-151

 

Великое прощание  1953- (документальный фильм о похоронах Сталина).


 

Смерть и похороны Сталина

Пионерская правда
№ 19 (3626), 6 марта 1953 г., стр. 1, 2.

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Официальное сообщение о смерти Сталина.


 

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Медицинское заключение о болезни и смерти Сталина.


 


Пионерская правда
№ 20 (3627), 10 марта 1953 г., стр. 1-4.
 

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Траурный митинг на Красной площади.
Трибуна Мавзолея.
Речь Маленкова.


 

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Траурный митинг на Красной площади.
Речь Берия.
Траурный кортеж.


 

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Траурный митинг на Красной площади.
Речь Молотова.


 

Увеличить изображение в отдельном окне

 

Последний путь.
Скорбь трудового человечества.
Гроб с телом в Колонном зале Дома союзов.


 

 


 

Архив Манхофа Похороны Сталина

 

...5 марта 1953 года в «Правде» появилось сообщение о смерти Сталина – слухи об этом ходили по Москве уже несколько дней. К тому моменту майор американской армии Мартин Манхоф проработал в столице СССР уже больше года.
Письменно свою реакцию на смерть советского диктатора Манхоф никак не зафиксировал. Но помощник военного атташе сделал для истории куда больше: он отснял похороны Сталина. Это единственная известная на сегодняшний день независимая фото- и киносъемка события.
На хронике Манхофа, отснятой на цветную кинопленку, видно, как сотни солдат в шинелях образуют длинный коридор, по которому на Красную площадь выносят гроб с телом Сталина. Далее следует процессия из десятков высокопоставленных лиц – членов Политбюро и других высших чиновников. Они держат перед собой массивные похоронные венки.

источник - http://www.svoboda.org/a/manhoffarchive-stalin/28360398.html

 


 

 

 

 

 


 

Бункер вождя строили смертники

 

Один из них, чудом выживший в лагерях, вспомнил, как это было

 

...Он снова спустился в бункер через 50 лет — только после того, как этот объект рассекретили. Оказавшись под толщей земли и металла, Николай Иванов горестно вздохнул:
— Тут я и схоронил свою жизнь…
Единственный из привлеченных в 41—42-м годах к строительству бункера Сталина в Куйбышеве, кто не побоялся открыться. Несмотря на подписку о неразглашении и годы лагерей.

 

Несколько лет назад мы связывались с Николаем Ивановым, но он напрочь отказывался общаться с журналистом. А незадолго до своей смерти позволил лишь сотрудникам музея “Бункер Сталина” записать свою исповедь на пленку.

Вход в музей — в одном из неприметных дворов в центре Самары. Трудно поверить, что под нашими ногами спрятан огромный “подземный Кремль”.

— С самого начала войны Сталин начал вынашивать идею второй столицы. Куйбышев (ныне Самара), который огибает водная преграда — Волга, показался ему наиболее защищенным городом. Оставалось подготовить военную резиденцию для членов Политбюро, — Тимофей Захарченко, бывший директор “Бункера Сталина”, ведет меня глухими коридорами. — Когда объект рассекретили в 90-м году, меня назначили руководить музеем. Я удивился, что “подземный Кремль” был построен без “барских замашек” — внутри все очень скромно… Это военный объект, обеспечивающий полную безопасность своим обитателям. Чего не скажешь об участниках строительства. Для секретных работ привлекли молодых людей со всего Союза. Часть — сотрудники Метростроя…

 Иванов — единственный, кто решился связаться с работниками музея. Письмо от него, из Каменска-Шахтинска Ростовской области, было адресовано директору музея. Телефона у автора не оказалось, и Тимофей Захарченко лично выехал по указанному адресу.

— Мы с вами можем быть полезны друг другу, — сообщил Николай Иванов, открыв дверь и настороженно проверив служебное удостоверение гостя. — Вы хотите узнать о строительстве. А я… понять, почему так сложилась моя судьба…

Родился Николай в 1924 году в Ленинградской области. После железнодорожного училища был распределен в Москву, несколько месяцев проработал в Метрострое. А во время войны его направили в Куйбышев.

— Когда я прибыл в город, место строительства было обнесено ограждением, за которым уже вырыли два котлована, — хрипловатый голос Иванова звучит из диктофона. — Почти 700 строителей поселили в общежитии. Когда часть работников заявила, что предпочитает идти на фронт, нежели отсиживаться на мирных работах, “бунтовщиков” ночью подняли с кроватей энкавэдэшники, затолкали в фургон и увезли в неизвестном направлении…

Чтобы незаметно выкопать 70-метровую яму, нужно было куда-то девать 25 тысяч кубометров земли. По ночам грунт вывозили на грузовиках за город. Сначала Иванов участвовал в этих работах, а в марте 42-го выяснилось, что главному инженеру Юлиану Островскому требуется стенографист. Николая Никитовича взяли за каллиграфический почерк…

 
Сталин лично спускался в бункер?
 

Документального подтверждения того, что Николай Иванов действительно был стенографистом при строительстве бункера Сталина, нет. Архивы рассекречивают постепенно. Однако детали его рассказа о тех работах во всем совпадают с достоверными данными.

— На строительство Сталин выделил весьма короткий срок — один год, с декабря 41-го по октябрь 42-го, — говорит Тимофей Захарченко. — В общей сложности было задействовано около 40 тысяч человек и потрачено 7 миллионов рублей — по тем временам огромные деньги.

Николай Иванов не только делал для себя копии стенограмм, но и вел личный дневник, что позволило ему не утерять из памяти подробности тех событий.

— За оградой был голод. А нам давали комплексный обед, чтобы рабочие были в силах перевыполнить план, — вспоминал Иванов. — Некоторых товарищей моих засыпало в шахтах. Хоронили их ночью за городом, не привлекая внимания местных жителей.

По официальным документам, генсек так и не смог оценить результаты своего проекта. До Москвы фашисты не дошли, и правительству не было смысла переезжать в “запасной Кремль”. Однако Иванов утверждает, что Сталин не раз лично вмешивался в ход работ.

— Я переписывал некоторые документы по указанию сверху, — говорит стенографист. — В верхней части объекта должен был находиться слой бетона в 2 метра 5 сантиметров. Но Сталин, ознакомившись с бумагами, решил, что этого недостаточно для абсолютной безопасности. И увеличил толщину бетона на 55 сантиметров. Фугасная авиационная бомба при прямом попадании не пробила бы такую защиту! Сталин лично придумал, что в его личном кабинете на глубине 70 метров будет четыре двери — чтобы при захвате можно было скрыться в одну из них и запутать врага. А также это был психологический маневр для устрашения ожидающих аудиенции: каждый раз неизвестно, из которого входа появится вождь.
Кроме того, Сталин, по свидетельствам очевидца, дважды лично посетил бункер под покровом ночи:

— Однажды — в июле 42-го — я намылился в общежитие, но Островский удержал меня одним словом: “Погоди-ка…” (Он часто так говорил, за что ему за глаза даже дали такую кличку.) Я остался на рабочем месте. Около двух часов ночи прибыл Сталин в компании с будущим маршалом Дмитрием Устиновым. Я, еле живой от страха, стенографировал эту встречу и замечания вождя… По окончании строительства Сталин лично принимал работу. Это было 11 октября 42-го… В 22 часа он спустился в свой кабинет, посмотрел на стену и увидел свой портрет.

Приказал: “Снимите”. С ним был Берия, и, когда один молодой и нахальный связист вякнул: “Мне бы добавить звездочку на погоны…” — Лаврентий в ответ рявкнул: “Молокосос!” — однако встретил гневный взгляд товарища Сталина… Награду тот связист так и не получил.

 
“Наградили не по заслугам”
 
 

— Когда я понял, какой исторически важный объект мы строим, не на шутку испугался. У меня не было сомнений, что сначала нас наградят, а потом попытаются избавиться от нежелательных свидетелей, — говорит Иванов.

Предчувствия не обманули стенографиста. В ноябре, перед сдачей работы, из Москвы от Островского с доверенным лицом пришел шифр — копию записки Иванов сохранил: “Ответственным и предупрежденным сотрудникам необходимо покинуть объект не позднее 11 ноября по маршруту с посланным товарищем. Он знает и обеспечит вашу безопасность… При захвате НКВД документы уничтожить. Ответственность возлагаю на товарища Иванова. Быть наготове к неожиданностям. Пройти негласные посты НКВД и не шутить. Действовать по инструкции. Предупреждаю”. Так группа предупрежденных сотрудников во главе с Ивановым ночью бежала из Куйбышева и на перекладных добралась до Рязани. Оттуда — в Москву. Судьба оставшихся строителей доподлинно неизвестна: по разным версиям, часть отправились на фронт, а другую часть арестовали незадолго до окончания работ.

— В июле 43-го нас с товарищем, Петей Трофимовым, выследили и арестовали, — говорит Иванов. — На инженера Островского шили дело… Привезли нас в Москву, на Лубянку. Следователь вместо приветствия одной рукой сорвал ордена с моей шинели. Другой так съездил по челюсти, что разом раскрошил шесть зубов… Я отпирался показывать против своего бывшего начальника. Потом очнулся в камере. Не понимал, сколько времени, день или ночь. Ведь допросы вели круглые сутки. Я терял рассудок и что-то подписывал не читая. И на себя, и на Островского. Потом от меня надолго отстали, но в общей сложности я провел на Лубянке около трех лет…

Иванова несколько раз переводили в разные столичные тюрьмы. В Бутырке узникам не давали спать, а в Сухановке Иванов пережил одну из ночей, будучи в полной уверенности, что на рассвете его расстреляют.

— Следователи требовали от нас наводки — чтобы найти всех метростроевцев, задействованных в проекте, которым удалось избежать ареста, — объясняет Иванов. — Однажды после допроса следователь плюнул в мою сторону: “На рассвете готовься на выход. С вещами”. Я всю ночь не мог заснуть. Надеялся, что на том свете меня просветят… Лязганье ключей уже не вызвало страха. Даже радовался, что больше не буду ходить по этим коридорам. Открылась железная дверь — за ней я увидел заключенного, которому через секунду после того, как мы зашли в камеру, точным выстрелом вышибли мозги. “И ты сдохнешь, как бешеная собака”, — поучительно сказал следователь и повел меня обратно в одиночку.
Обещание свое тот следователь так и не выполнил. Николая Никитовича этапом отправили в лагерь на строительство Волго-Донского канала, где он потерял своего последнего друга Петра Трофимова.

…Новый приятель Иванова по лагерю — Белесый — в перерывах между изнурительной работой тратил всю бумагу на письма товарищу Сталину: “Моя судьба — трагическая ошибка. Оговорили. Это враги внутри партии хотят подорвать незыблемый коммунистический строй. Когда вождь узнает о такой несправедливости, он накажет наших обидчиков”, — рассуждал он.

— Я не говорил товарищу по несчастью, что лично видел Сталина, — продолжает Николай Никитович. — Самое интересное, что многие заключенные плакали, когда умер вождь. А после его смерти некоторые потеряли надежду выйти на волю. Я же с нетерпением ждал освобождения…

И в 53-м году Иванову сунули в руки потрепанную шинель и выставили за ворота. Он прижился в Ростовской области — нашел девушку по душе.

— На работу меня брали неохотно с таким пятном на репутации. Я подавал документы на реабилитацию, но доказать ничего не смог. Работники КГБ не оставляли меня в покое: звонили и предупреждали, чтоб я молчал, пока не будет снят гриф секретности...

В 91-м году бункер Сталина решили сделать музеем всероссийского значения. Иванов молчал еще два года, а потом написал директору объекта первое письмо. Почему измученного репрессиями старика так тянуло вновь спуститься в чертов бункер?

— Военный объект мы сколотили добротный, рассказать о нем я мог много. Но и хотел разузнать, как послужил бункер Отечеству за последние 50 лет, — в голосе Иванова слышится усмешка.

 Однако “подземный Кремль” ничуть не изменился с тех пор, как Иванов с товарищами в спешке покинули его. Только экскурсоводы спешили удивить группы иностранных туристов: мол, гитлеровское “Волчье логово” куда меньше и незащищенней в сравнении с нашим...

 

Полвека бункер Сталина бесполезно пустовал, храня могильную тишину. Столь похожую на молчание тех, кто его строил.

 

источник - http://www.mk.ru/blogs/MK/2008/08/06/society/365172/  Мария Черницына  Самара—Москва.