Музыкальный шкаф — это не инструмент, а предмет мебели. Но
предмет, имеющий к музыке самое непосредственное отношение.
Ещё в XVII веке, во времена Людовика XIV, некоторые вельможи для
личных бумаг заказывали шкафчики, которые не нужно было
запирать: стоило только открыть один из ящичков, как раздавались
звуки менуэта или ригодона — внутри был устроен маленький
органчик. Более раннего упоминания о «музыкальном шкафе» не
встречается, но начиная с эпохи Короля-Солнца музыкальные шкафы
— не редкость. В XVIII веке в богатых домах вельмож, во дворцах
императоров секретеры и шкафы с органчиком или музыкальным
валиком были очень распространены. Музыка была также
традиционной принадлежностью часов, которые или встраивались в
шкаф, или делались в виде шкафа. Знаменитые мебельщики, механики
и часовщики, такие как Давид Рентген, Иофан Отт, Петер Кинцинг,
создавали подобные шкафы по заказу европейских монархов.
Трудилось всегда несколько мастеров — часовщики, органные
мастера, механики, бронзовщики.
Самым знаменитым мастером по части музыкальных шкафов и машин на
рубеже XVIII–XIX веков был Иоганн Георг Штрассер, прусский
механик и часовщик. В 1770-х годах он поселился в Петербурге и
«имел смотрение за часами и курантами» на колокольне
Петропавловского собора, ежедневно играя «на находящихся при
часовой машине клавикордах разные музыкальные штуки». За
полвека, что Штрассер прожил в России, он создал несколько
музыкальных шкафов-автоматов. Среди них — выполненные по заказу
Екатерины Второй часы-секретер с органом, игравшим двенадцать
пьес. Корпус шкафа из красного дерева изготовили на фабриках
Иофана Отта и Генриха Гамбса. Ещё два шкафа с часами были
изготовлены для Павла Первого (один из них выставлен в
Павловском дворце-музее). Но главным делом жизни Штрассер считал
создание музыкального шкафа, названного им «Механический
оркестр». «Наружность оного представляет древний храм <…> из
лучшего красного дерева сооружённый», — описывал его сам мастер.
Высота шкафа — четыре метра. Мебельщиком был Генрих Гамбс,
органным мастером — Иоганн Габран. Изготовленные Штрассером часы
отличаются астрономической точностью, а орган приводится в
действие изобретённой мастером сложной системой мехов и валиков.
«Репертуар» музыкального шкафа состоит из тринадцати крупных
пьес, среди которых есть увертюры Моцарта и пьесы Гайдна. Шкаф
также создавался для императора Павла, однако мастер закончил
работу уже после его смерти, и шкаф выкупил Александр Первый за
25 тысяч рублей. Ныне этот шедевр Штрассера украшает
Александровский зал Эрмитажа.
Музыкальными шкафами называли самые разные предметы. В 1790 году
в «Московских ведомостях» появилось такое объявление:
«Содержатель славного голландского магазина Иван Щох уведомляет
<…> что имеются в продаже <…> маленькие каретные фортепианы,
фортепианы в форме комоды, фортепианы в форме шкапа, цитры,
мандолины, парижские арфы с педалями…».
Шкаф по своему назначению — предмет для хранения разнообразной
утвари. Наверное, поэтому стали называть шкафами, например,
напольные граммофоны начала ХХ века, в которых, помимо
устроенного в верхней части механизма, были предусмотрены
отделения и ящики для хранения грампластинок, игл, конвертов,
журналов и прочего. В газетных объявлениях магазина Ю.
Циммермана можно было встретить слова «музыкальный шкаф с
граммофоном». А журнал «Граммофонный мир» в 1910 году предлагал
напольные «граммофоны в виде автомобиля, в виде вазы с цветами,
в виде шкафа…».
Но самые популярные в русской истории «музыкальные шкафы» — это
органчики и музыкальные «шкатулки» в городских «съестных
консерваториях» (так называли в XIX веке рестораны при трактирах
или чайные, где стояли подобные музыкальные механизмы).
Музыкальная шкатулка — это механизм, в основе которого
деревянный или металлический валик (иногда круг) со шпеньками
(гвоздиками), расположенными в строго определённом порядке. При
вращении шпеньки задевают металлические пластинки разной длины и
толщины, которые и издают звуки. Такие шкатулки могли исполнять
сложнейшие произведения, вплоть до увертюр Глюка. В XIX веке в
России, как и в Европе, стали делать большие напольные шкафы с
огромными латунными кругами (до полуметра в диаметре — чтобы
громче звучали). Эти шкафы охотно приобретали хозяева чайных и
трактиров, и до появления граммофонов в начале ХХ века они были
непременным атрибутом почти каждой чайной. Упоминание о таких
шкафах можно встретить в рассказах А. И. Левитова, Н. Г.
Помяловского, Н. С. Лескова. Были и трактирные напольные
органчики с механическими мехами. Об одном из таких музыкальных
шкафов рассказывается у М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Современной
идиллии».
Музыкальный шкаф сам по себе — явление уникальное. Но есть и
среди уникальных исключительные. В Москве сегодня существует
музей (пока домашний) музыкальных автоматов Давида Якобашвили. В
его коллекции — «симфонион» Гитлера (шкаф с большим железным
диском), музыкальный шкаф фирмы «Хапфельд» (это «шкаф-кентавр»:
верх — от буфета, низ — от пианино).
В некоторых шкафах устроен «театр» — за стеклянными дверцами
проплывают фигуры балерин, танцоров и клоунов. Несмотря на
название, музыкальный шкаф не обязательно был звучащим. Барон К.
К. Штакельберг, начальник императорского придворного оркестра,
основатель музея оркестра, где хранились редкие музыкальные
инструменты, в своих деловых бумагах часто употреблял этот
термин: «музыкальный шкаф с хором роговой музыки», «музыкальный
шкаф со скрипкой А. Страдивариуса» и т. д. Это были
демонстрационные застеклённые шкафы.
Словосочетание «музыкальный шкаф» дожило до ХХ века. В
1950–1960-е годы так называли музыкальные автоматы, которые за
брошенную в прорезь монетку могли прокрутить понравившуюся вам
грампластинку. Когда в начале 1960-х годов появились первые
переносные приёмники на пальчиковых лампах, то старые приёмники
типа «СВД» или «Ленинград» специалисты стали называть
«музыкальными шкафами». Это словосочетание можно встретить и
теперь — в специальной литературе, в периодике. Старые напольные
студийные магнитофоны тоже часто так называли, но они и по
функции являлись музыкальными шкафами, в их отделениях хранились
плёнки, раккорд, принадлежности для мелкого ремонта. Только
позже словосочетание «музыкальный шкаф» стало произноситься с
уважительной интонацией, когда новые технологии одарили нас
могучими акустическими агрегатами домашних кинотеатров,
доходящими иногда до двух метров в высоту. Это словосочетание
употребляется в технических журналах и рекламных проспектах без
всякой иронии.
