Домой    Кино    Музыка    Журналы    Открытки    Страницы истории разведки   Записки бывшего пионера      Люди, годы, судьбы...

Страницы истории России    Армия России    Ордена и медали

Translate a Web Page      Форум       Гостевая книга

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26

список страниц


Казназиатской дивизии"

...Очень много разговоров ходит про так называемую "казну Азиатской дивизии" - до сих пор не найденный легендарный клад времен гражданской войны. Клад этот был якобы спрятан где-то в монгольской степи на границе с Манчжурией в 1920 году известным "белобандитом" генералом-бароном Унгерном, когда после неудавшегося рейда на Верхнеудинск (Улан-Удэ) его дивизия была разбита красными частями Дальневосточной армии, и этот неудавшийся полководец с остатками своего воинства, преследуемый по пятам настырной вражеской конницей, поспешил скрыться в соседнем Китае. Однако скрыться Унгерну не удалось - входившие в его отряд монголы изменили своему предводителю и сдали красным. 15 сентября 1921 года барона расстреляли в Иркутске, но, как утверждается, казна его "Азиатской дивизии", состоявшая из не менее полутора тонн золота и драгоценных камней, в большинстве своем отбитых у китайцев во время завоевания Монголии и взятия ее столицы Урги (ныне Улан-Батор), исчезла бесследно.

Барон Унгерн фон Штернберг

Самая живучая легенда о местонахождении клада Унгерна гласит, что после того, как красные в погоне за остатками "Азиатской дивизии" вторглись из Забайкалья на территорию Монголии и привезли с собой в Ургу новое монгольское "Временное народное правительство", барон решил прорываться в Китай, чтобы попытаться договориться с англичанами и создать взамен уничтоженной дивизии новое войско. Красные буквально висели на хвосте Унгерна, и тогда было решено припрятать казну в укромном месте и уходить налегке.

"...Подъесаул Камет Ергонов был одним из немногих, кому барон мог полностью и безоговорочно доверять. - пишет в своей книге "Из истории российского кладоискательства" доктор исторических наук П.Р.Рачковский. - Подсчитав варианты, Унгерн поручил ему осуществить план сокрытия казны, состоявшей на данный момент из 26-ти пятидесятикилограммовых ящиков с золотом. Задача была очень трудной, и даже невыполнимой, но Ергонов был уверен в успехе, так как знал места, по которым проходило отступление, как свои пять пальцев. По плану подъесаулу предстояло доставить золото в китайский Хайлар, а оттуда на поезде - в Харбин. Но это был лучший из вариантов, потому что ни Унгерн, ни Ергонов не питали иллюзий, что тяжелонагруженному каравану удастся оторваться от преследующей красной конницы и дойти хотя бы до китайской границы. Потому на карте, которая была у бурята, было отмечено несколько мест на пути следования, где можно было укрыть казну Дивизии в случае опасности ее захвата.

Ночью несколько десятков верных Ергонову во главе с ним самим солдат-бурятов быстро собрались и отбыли в неизвестном направлении. Через несколько дней они были замечены в одном из глухих бурятских улусов, где поменяли уставших лошадей, и не останавливаясь на отдых, проследовали в сторону китайской границы. Еще через время значительно поредевший отряд наткнулся на конный разъезд красных, патрулировавший в нескольких верстах к северу от озера Буйр-Нур, но беглецам удалось уйти. Красные пустились в погоню, но она закончилась безрезультатно. Только через несколько дней им снова удалось обнаружить этот отряд, пытавшийся прорваться в Китай. В завязавшейся перестрелке все беглецы были убиты. В одном из убитых опознали ближайшего помощника барона Унгерна - подъесаула Ергонова. Когда стало известно о миссии Ергонова, были предприняты поиски спрятанной им казны "Азиатской дивизии", но все было тщетно".

...С тех пор прошло немало лет, и также немало самых разнообразных экспедиций занимались поисками золота барона Унгерна, но никто так и не смог заявить об успехе этих поисков. Распространены также версии, что никакого клада на самом деле не существовало, потому что Унгерн к моменту своего разгрома был самым настоящим политическим и финансовым банкротом, от которого отвернулись даже прежде щедрые по отношению к нему англичане, и потому прятать ничего не мог. Наиболее правдоподобной является версия, что все золото, которое имелось у барона, он с собой в походы не брал, а хранил основную часть казны своей дивизии в одном из монастырей священного города буддистских монахов-лам Гандана. И этого золота там было не "несчастные" полторы тонны, а по меньшей мере в двадцать раз больше!

Этой версии придерживается известный бельгийский ученый-востоковед Шарль Стеллер. Раздобытые этим исследователем документы и прямо, и косвенно свидетельствуют о том, что за год военных действий против оккупировавших Монголию китайцев Унгерн захватил у них поистине неисчислимые богатства, большинство из которых те, в свою очередь, награбили в монгольских монастырях под видом военной контрибуции. Кроме того, Унгерну в "наследство" от небезызвестного "преемника Верховного правителя Российского государства адмирала Колчака" - атамана Семенова, досталось и похищенное из "золотого эшелона" (*6) на перегоне Нижнеудинск - Иркутск в январе 1920 года золото в количестве 55 пятидесятикилограммовых ящиков. По мнению Стеллера, общее количество золота, которым распоряжался Унгерн во время своей "монгольской кампании", равнялось 20-30 тоннам, но не следует забывать и о большом количестве драгоценных камней, которые являлись личным капиталом барона, и которые тот получил от монгольского императора Богдо Гэгэна в качестве вознаграждения за освобождение своей персоны из китайского плена и возвращение ему власти над всей Монголией (* 7 ), а также от многих монгольских магнатов, которые уповали на барона, принявшего буддизм, как на защитника своих интересов в условиях экспансии коммунистических идей из красной России. Сами понимаете, таскать такие "тяжести" за армией не только вряд ли возможно, но и крайне неразумно. Для того, чтобы обеспечить нужды армии в походе, вполне достаточно ничтожной доли этого богатства, и если поверить в то, что заявленные доктором П.Р.Рачковским 26 пятидесятикилограммовых ящиков с золотом, которые Унгерн во время отступления доверил заботам своего подручного Ергонова, и на самом деле являются той "ничтожной частью", то возникает вполне закономерный вопрос: куда же тогда в таком случае подевалась основная часть "казны Азиатской дивизии"?

Урга сто лет назад

Между тем ларчик, что называется, открывается просто. Об этом нам могут рассказать как и требующие серьезной проверки источники, так и официальные документы, которые подвергать проверкам не обязательно. Правда, информация, содержащаяся в последних, зачастую настолько зашифрована, что понять ее правильно способен только специалист, но тем не менее и не особо искушенный в подобных делах исследователь может открыть для себя кое-что интересное. Для начала следует остановиться на событиях, которые сопровождали установление в Монголии Советской власти. В самом начале 1921 года в Ургу, спешно оставленную изрядно потрепанными войсками Унгерна, вступили части экспедиционного корпуса Дальневосточной Красной Армии под командованием комкора К. Неймана. В тот же день там же объявилось и так называемое Временное народное правительство во главе с новоявленным "вождем всего монгольского народа", двадцативосьмилетним авантюристом из Урги Сухэ-Батором (*8), которого большевики выбрали в качестве проводника идей марксизма-ленинизма в стране отсталых пастухов и жадных буддистских монахов. Очень быстро Сухэ-Батор сделал из Временного правительства постоянное, и приступил к наведению в стране новых, социалистических порядков. Но с этим неожиданно вышла досадная закавыка.

Сухэ Батор

...Еще во время формирования нового монгольского рабоче-крестьянского правительства, которое происходило в Кяхте, старинном городе русских переселенцев на границе русского Забайкалья с Монголией, советское руководство пообещало Сухэ-Батору передать этому правительству часть средств, которые будут захвачены у белогвардейцев после их окончательного разгрома, в том числе упоминалась и "казна Азиатской дивизии". Когда Урга была взята и остатки неприятельских войск были вытеснены в Китай, все трофеи и на самом деле были оставлены братьям-монголам, однако ни крупицы золота эти братья от своих благодетелей-покровителей так и не получили. Когда Сухэ-Батор обратился за разъяснениями по этому поводу лично к "дальневосточному диктатору" Блюхеру, тот только пожал плечами, заявив, что проклятый Унгерн, которого красные накануне захватили с помощью подкупленных гвардейцев-монголов "неуловимиого" барона, не хочет выдавать тайны своих сокровищ, и потому "младшему брату" придется подождать.

Унгерн же, оперативно переправленный чекистами в Иркутск, а затем в Новониколаевск (Новокузнецк), и на самом деле подвергался мощному физическому и моральному давлению, но народная молва упорно твердит о том, что чекисты от упрямого барона ничего не добились, за что, разозлившись, и расстреляли его в середине сентября того же года. К этой версии следует относиться весьма скептически, потому как истина, заложенная в ней, явно противоречит практике большевистских спецслужб тех лет, первейшей задачей которых при захвате потенциальных богачей было не уничтожение их, а последовательная (если нужно, то и длительная) обработка на предмет выявления припрятанных сокровищ. В случае с Унгерном большевикам уже некуда было спешить, как в случае с царем Николаем Вторым, например, тем более что дело касалось не кучки золотых монет, зарытой в огороде под кустом смородины. Тем странней выглядит поспешная ликвидация этой потенциальной "курицы", так и не снесшей "золотого яйца". Как бы сильно Унгерн не ненавидел большевиков и как бы сильно он им не доверял, но он все же смог бы поверить их обещаниям сохранить ему жизнь в обмен на золото, тем более что на допросах, согласно дошедших до нас сведениям, речь шла о посредничестве представителя иностранной державы, в данном случае американцев, у которых с Советами уже установились доверительные отношения и которые надеялись получить с этого дела свои комиссионные.

Однако чекисты, если верить другим документам, справились со столь сложной задачей сами и без помощи недешевых посредников. Вероятно, они все же развязали несговорчивому барону язык, не связывая себя с ним какими-либо обещаниями, и даже не прибегая, как это ни странно утверждать, к пыткам. У большевиков специально для таких случаев имелся метод покруче утомляющих допросов с пристрастием - этот метод был рожден в недрах Спецотдела ОГПУ под руководством его главы Глеба Бокия, и имел несколько необычную для понимания обыкновенного человека природу. Короче, этот метод заключается в так называемом психотронном воздействии на испытуемого человека с целью принудительного изъятия из его мозга интересующей дознавателей информации, и может считаться дальнейшим развитием эффекта телепатии, над окончательной доводкой которого тогда много и упорно работал знаменитый русский (и советский) профессор Бехтерев . Одним из самых результативных сподвижников гениального ученого был Бернард Кажинский, который и преподнес в дар Бокию многократно опробованный им еще с 1918 года в петроградском Институте Мозга метод дознания не желающих делиться информацией преступников. У Кажинского, в свою очередь, имелось немало не менее талантливых ассистентов, и одним из них был некий Владимир Сагилевич, который еще до первой мировой войны неоднократно демонстрировал на публике возможности не только телепатической мысли на расстояние, но и передвижения предметов при помощи этой мысли (так называемый телекинез). И пусть кто-то твердит о том, что и Бокия, и Сагилевича расстреляли в 1937 году за то, что они столько лет морочили голову Сталину всякой мистикой и хиромантией, добившись потрясающих результатов только на бумаге, но кто толком сможет объяснить тот факт, что за полторы недели до суда над томящемся в чекистской темнице бароном Унгерном в Новониколаевск прибыли именно две эти личности. Визит был зафиксирован документально, была объяснена и причина прибытия - инспекция состояния дел Сибирского бюро ЦК РКП(б) в связи с начавшимися крестьянскими волнениями в этом регионе.

Глеб Бокий

Вообще-то причина эта выглядит правдоподобно, только не в той части, где оговаривается участие в этой инспекции Сагилевича. Сагилевич был научным работником, а не чекистом или партийным функционером. Конечно, высокое начальство вольно брать с собой в путешествия кого ему заблагорассудится, но необходимо согласиться с тем, что рационального объяснения присутствия одного из ведущих парапсихологов страны в одном месте с потенциальным "клиентом" именно его ведомства никто никогда публике не представлял. Поспешный расстрел Унгерна в новониколаевской тюрьме 15 сентября 1921 года служит косвенным подтверждением тому факту, что Сагилевичу удалось "разговорить" опального миллиардера и передать чекистам тщательно скрывавшуюся им тайну.

Теперь возникает вопрос о том, как воспользовались большевики полученной от Унгерна информацией. Очень просто. В октябре того же года, когда Сухэ-Батор уехал в Москву жаловаться Ленину на обманувшего его Блюхера, к стенам священного Гандана подошли возвращавшиеся с рейда по приграничным землям регулярные части 27-й конно-стрелковой дивизии Дальневосточной Красной армии под командованием А. Дягура. Под видом проведения "зачистки" города от "белогвардейских шпионов" красные приступили к планомерному обыску местных монастырей, но вскоре бросили это неблагодарное занятие и тихо ретировались. Официальная версия твердит, что красные просто испугались дипломатических осложнений, потому что возмущенные такой бесцеремонностью монгольские монахи обратились за заступничеством к англичанам, имевшим в те годы на дальневосточном театре немалый вес. Однако эта версия оспаривается другой версией, не менее интересной, которая подтверждается рассказами многих участников тех событий. Дягур, получивший указание самого Блюхера не возвращаться без "казны Азиатской дивизии", сданной Унгерном на хранение настоятелю самого крупного монастыря Хара-Байян - ламе Замдзину Боло, имел на руках самые точные данные и обнаружил сокровища сразу, но скорее всего он просто договорился с ламой о возврате золота, и тот решил, что с новой властью лучше не спорить. Один из участников того "освободительного" похода, старший писарь Самуил Иссерсон, уроженец Эстонии, спустя много лет после описываемых событий поведал одной таллиннской газете о том, что при возвращении армии домой ее обоз увеличился более чем на полсотни подвод, и эти новые подводы охранялись специальным отрядом чекистов, которые не подпускали посторонних к ним на несколько десятков метров. Всякие сплетни вокруг содержимого этих подвод пресекалось самым жестоким образом, но все же упорные слухи о том, что в обозе везли награбленные у монахов драгоценности, оказались чересчур живучими.

Барон Унгерн - за Веру, Царя и Отечество! Картина Дмитрия ШмаринаИтак, в свете всего вышеизложенного можно вполне определенно говорить о том, что советский шпионаж в странах Дальнего Востока в межвоенный период имел мало общего с интересами нового большевистского государства в целом. С присоединением так называемой "марионеточной" Дальневосточной республики к Советской России в 1922 году относительная самостоятельность дальневосточных наместников от московского руководства не претерпевала сколько-нибудь заметных изменений, и только с "падением" Блюхера в 1938 году Сталин кое-как подчинил вторую половину своей империи возглавляемому им Центру. Целых 16 лет руководство Дальневосточного НКВД самым натуральным образом водило за нос Сталина, оскорбляло его самолюбие и унижало его достоинство, пытаясь определять всю восточную политику СССР самостоятельно, оно покупало и продавало китайских и японских политиков и военачальников на вес и объем живой массы и требовало для себя самых немыслимых привилегий. Все конфликты и даже войны на окраине империи были развязаны Блюхером и его приспешниками в ущерб великой большевистской идее и не были оправданы ни политической, ни экономической, ни военной или какой-либо другой необходимостью. Советская разведка в Китае и Японии проявила натуральную неспособность к ведению оперативной работы, а создание кое-какого подобия заграничных резидентур стало возможным только благодаря тотальному подкупу традиционно продажных разведок и контрразведок восточных государств. Провал попытки коммунистического переворота в Китае в 1927 году и последующий захват Маньчжурии японцами - дело рук Блюхера, посчитавшего, что положение "защитника границ первого в мире коммунистического государства от поползновений западных империалистов и восточных националистов" гораздо выгоднее роли простого "соседа дружественного Китая". Вспомним, что своей известностью легендарный командарм был обязан вовсе не своим победам на полях сражений Гражданской войны, а именно роли "диктатора Дальнего Востока". Сталин в конце концов посчитался с ним за своеволие, но все могло быть гораздо серьезней - возможно, Блюхер и на самом деле метил на место "отца народов" в Москве, и потому вся его деятельность на поприще "усмирителя воинствующих китайцев и зарвавшихся японцев" могла иметь целью расчистить себе путь к этому посту самыми радикальными методами. Многих подробностей мы, скорее всего, уже не узнаем никогда, но тот факт, что вся дальневосточная разведка на протяжении долгих 16 лет являлась не орудием против несуществующих врагов, а всего лишь аргументом в пользу компетентности Блюхера как возможного главы государства, сейчас оспорить достаточно трудно.

Ходят упорные слухи, что в этот период у Сталина на Дальнем Востоке имелся только один альтернативный блюхеровской "разведке" шпион - это был знаменитый Рихард Зорге, который, работая в Китае, а затем и в Японии, держал своего московского шефа в курсе всех замысливаемых его "владивостокским конкурентом" планов и махинаций. Это вполне походит на правду, особенно учитывая, как Сталин обошелся со своим неординарным информатором - когда опасность в лице строптивого "диктатора" миновала, сатрап решил разделаться с Зорге также, как он разделывался и со многими другими неоправданно хорошо осведомленными о его планах и методах подручными, а когда ему это не удалось, то попросту "сдал" Зорге японцам, воспользовавшись услугами доставшегося ему в "наследство" от Блюхера Доихара Кендзи (вспомним, что Зорге в конце концов был казнен японцами как английский шпион, хотя на допросах твердил о своей любви именно Сталину). Мистерия цам. Бурятия. Конец 19 века

Однако Сталину после разгрома "дальневосточной оппозиции" так и не удалось наладить в Китае и Японии действительно боеспособную разведку, потому что за те "гроши", которыми вполне довольствовалась вся остальная советская шпионская резидентура по всему миру, ни "жадные китайцы", ни "хитрые японцы" продаваться не захотели. Басня о том, что Москву зимой 1941-го спасли какие-то мифические "сибирские дивизии", снятые с советско-маньчжурской границы благодаря переданной Зорге информации о "южном направлении" японской агрессии, была пущена в оборот более поздними "летописцами", чтобы сделать из Зорге, этого известного по всей Японии скандалиста и бабника по заказу обиженного на Сталина Хрущева полноценного Героя Советского Союза. На самом же деле Сталин, не имея своих глаз и ушей в этом "танкоопасном" регионе, всю войну держал столько армий, сколько хватило бы на то, чтобы завоевать всю Юго-Западную Азию с Австралией впридачу. Если он верил Зорге, который шпионил за своими соотечественниками, то он не верил Зорге, который оказался способен на нечто большее. Достоинств этого неординарного авантюриста никто не сможет умалить, в конце войны Сталин понял, что Зорге вовсе не намеревался его обманывать, сообщив о японских планах и возможностях настолько точно, насколько это не смогли бы сделать даже сами японцы, но все это даже в самые критические месяцы войны не имело никакого значения. Запущенная когда-то машина без надзора ее создателей сломалась - Япония все же была разгромлена, а Китай наконец стал коммунистическим. Правда, со временем это обернулось более реальными угрозами СССР со стороны оккупировавших Империю восходящего солнца американцев и непокорного "маленького китайца" Мао Цзедуна, но на этом месте эту страницу советского шпионажа на Дальнем Востоке пора закрывать - нас ждут другие истории.

ПРИМЕЧАНИЯ:

6. "Золотой запас" Колчака в составе 28 вагонов с золотом, которое 5 января 1920 года после захвата Иркутска большевиками было передано под охрану чехословацких войск и отправлено во Владивосток.

7. Политически единая прежде Монголия ныне делится на две примерно равные части - Внешнюю Монголию, и Монголию Внутреннюю. Внутренняя Монголия сейчас находится в составе Китая, Внешняя - самостоятельное государство (МНР), получившее фактическую независимость от маньчжурских правителей в 1921 году с приходом Красной Армии.

8. Настоящее имя - Дамдины Сухэ, (1893-1923 гг).

источник - http://macbion.narod.ru/spies/drw05.htm


Четыре мифа о бароне Унгерне

"Только люди, лично знавшие  Романа, могут объективно оценить его поступки. Одно можно сказать: он не такой, как все…"
Из воспоминаний барона Альфреда Мирбаха.

Предисловие Веремеева Ю.Г. Советская историография в описании Гражданской войны в России 1918-22(24) годов делит все противоборствующие политические партии и течения того времени, а соответственно и их вооруженные формирования, на две стороны - Красных и Белых.
К красным относят тех, кто безоговорочно признавал марксистскую идеологию, однозначно признавал и поддерживал одну только большевистскую партию (РСДРП, РКП(б), ВКП(б)) и подчинялся только одной власти - советскому правительству во главе с В.И.Лениным.
К белым относят всех остальных.

Гражданская война советской историографией преподносится как борьба только этих двух сторон, причем однозначно доказывается, что красные воевали за власть трудящегося народа, за диктатуру пролетариата, а белые за востановление самодержавия, царской власти и диктатуру эксплуататоров.

Такая точка зрения проста, понятна обывателю и удобна в качестве доказательства всеобщей борьбы пролетариата и крестьянства против эксплуататорских классов, доказательства могущественности коммунистической идеологиии, под влиянием которой босые, голодные и раздетые пролетарии , убедительно победили до зубов вооруженные, прекрасно оснащенные объединенные силы контрреволюции и иностранной интервенции.

Между тем, при более детальном изучении противников большевиков оказывается, что Белого Движения, как единой, или хотя бы объединенной, политической и военной силы никогда не существовало.

Единственным признаком, по которому можно относить все эти многочисленные и противоречивые политические течения и их вооруженные формирования  к Белому Движению является их  враждебное отношение к большевикам.

В остальном же все антибольшевистские силы представляли собой   крайне пеструю палитру от практически красных (левые эсэры) до абсолютно белых (монархисты) цветов. Все эти политические партии не только не выступали объединенным фронтом против большевиков, борясь каждое из них с ленинцами поодиночке, но и боролись в то же время между собой за власть, политическое влияние, право возглавлять движение, за будущее политическое устройство России. Их руководители и вожди каждый претендовал на роль главного руководителя антибольшевистской борьбы, на роль главного получателя иностранной поддержки и помощи. Нередко эта взаимная междуусобица принимала и формы вооруженных столкновений.

Всю эту картину делали еще более пестрой националистические политические движения, различного рода крестьянские восстания как против белых, так и против красных. Причем, все эти разнородные силы непрерывно смешивались, объединялись и тут же разъединялись.   Например, так называемая "Крестьянская армия" Н.И.Махно одновременно или поочередно вела борьбу против большевиков, петлюровцев,деникинцев, украинской Директории, немецких окупантов. В какой-то момент Махно примкнул к большевикам и его части стали даже иеноваться 5-й армией Красной Армии, но затем он стал злейшим врагом большевиков. Или украинские националисты под руководством С.Петлюры, которые с одинаковой яростью бились как с Красной Армией, так и с белой Добровольческой Армией.

Представляется, что и барон Роберт-Николай-Максимилиан Унгерн фон Штернберг, о котором идет речь в настоящей статье,  в прошлом храбрый и умелый офицер Русской Армии в эти смутные времена  стал вождем (не самым крупным) одного из многочисленных не вполне ясных политико-военных течений и к белым его отнесли лишь потому, что он не был красным.

Биографическая справка.

ungern-1.jpg (9734 bytes)Она также полна загадок и противоречий, как и сама личность барона.

Предки барона поселились в Прибалтике в XIII веке и принадлежали к Тевтонскому ордену.

Роберт-Николай-Максимилиан Унгерн фон Штернберг (в дальнейшем Роман Федорович) родился по одним сведениям, 22 января 1886 г. на острове Даго (Балтийское море), по другим - 29 декабря 1885 г. в г. Граце, Австрия.

Отец Теодор-Леонгард-Рудольф, австриец, мать Софи-Шарлотта фон Вимпфен, немка, уроженка Штутгарта.

Роман учился в Николаевской гимназии г. Ревеля (Таллин), но был исключен за проступки. После этого, в 1896 г., мать отдала его в Морской кадетский корпус в С-Петербурге.

После начала русско-японской войны 17-летний барон бросил учебу в корпусе и поступил вольноопределяющимся в пехотный полк. За храбрость в боях получил светло-бронзовую медаль "В память русско-японской войны" и звание ефрейтора. (В советской историографии утверждается, что барон так и не принял участия в боевых действиях, дескать, опоздал к концу войны. Однако в таком случае он не был бы награжден светло-бронзовой медалью, которую давали только непосредственным участникам боевых действий).

После окончания войны умерла мать барона, а он сам поступил в Павловское военное училище в С-Петербурге. В 1908 г. барон выпускается в 1-й Аргунский полк Забайкальского казачьего войска. Приказом от 7 июня 1908 г. ему присвоили звание "хорунжий".

В феврале 1910 г. Унгерн переведен в Амурский казачий полк в Благовещенске командиром команды разведчиков. Участвовал в трех карательных экспедициях по подавлению бунтов в Якутии. Неоднократно дрался на дуэлях.

5 октября 1912 г. произведен в сотники. Баронский герб рода Унгерн фон Штернберг

После начала восстания монголов против Китая подает прошение о разрешении поступить добровольцем в монгольские войска (в июле 1913 г.). В результате назначается сверхштатным офицером в Верхнеудинский казачий полк, расквартированный в г. Кобдо (по другим сведениям, в казачий конвой русской консульской миссии).

По версии барона Врангеля, фактически барон Унгерн служил в монгольских войсках. В Монголии Унгерн изучает буддизм, монгольские язык и культуру, сходится с виднейшими ламами.

13 декабря 1913г. Унгерн уходит в отставку. Где он был следующие полгода, остается загадкой.

В июле 1914 г. с началом Первой Мировой войны Унгерн был призван на военную службу по мобилизации, с 6 сентября стал командиром сотни в 1-м Нерчинском полку 10-й Уссурийской дивизии армии генерала Самсонова. Воевал храбро, совершая диверсионные вылазки в тыл к немцам.

Был награжден пятью орденами: Св. Георгия 4 ст., орденом Св. Владимира 4 ст., орденом Св. Анны 4-й и 3-й ст., орденом Св. Станислава 3-й ст.

В сентябре 1916 г. произведен в есаулы.

В октябре 1916 г. в комендатуре г. Черновцы   барон в пьяном виде ударил дежурного прапорщика Загорского шашкой. В результате Унгерн был приговорен к 3-м месяцам крепости, которые он так и не отсидел.

Р. Ф. Унгерн в семилетнем возрастеВ июле 1917 г. Временное Правительство поручило есаулу Семенову (однополчанину барона) сформировать добровольческие части из монгол и бурят в Забайкалье. Вместе с Семеновым барон оказался в Забайкалье. Дальнейшая одиссея Унгерна частично описана ниже.

А 15 сентября 1921 г. один из самых загадочных и одиозных вождей Гражданской войны был расстрелян в г. Новониколаевске (ныне Новосибирск) по приговору Сибирского ревтрибунала. Месторасположение могилы барона Р.Ф. Унгерна фон Штернберга неизвестно.

От автора. Барон Унгерн фон Штернберг - личность, несомненно, незаурядная и загадочная, до сих пор притягивающая интерес историков. С ним ясно все, и одновременно непонятно ничего.

Вся советская, а затем практически вся постсоветская история в вопросе о бароне Унгерне фон Штернберге основывалась (и основывается) на мифах, авторами которых были господа товарищи Шумяцкий (уполномоченный НКИД в Сибири и Монголии и член Реввоенсовета 5-й Краснознаменной армии) и Е.Ярославский (Губельман) (в 1921 г. член Сибирского бюро РКП(б), обвинитель на судебном процессе против Унгерна, в дальнейшем, с 1939 г., академик АН СССР - историк партии большевиков и атеизма).

Плоды их фантазии, а также стремление выдать желаемое за действительное и показать противников Советской власти в самом неприглядном свете и легло в основу мифов о бароне Унгерне, некоторые из которых автор попытался опровергнуть. У автора нет сомнений в том, что эти мифы далеки от действительности, ну а насколько его точка зрения убедительна и правдоподобна, судить читателям.

Миф первый: "Барон был сумасшедший"

Если говорить серьезно, то окончательный диагноз барону мог бы поставить только психиатр, а этого никто из медиков даже заочно не пытался сделать. Это по обывательским меркам он был сумасшедший, но сумасшедший ровно настолько, насколько им мог быть человек, который провел на войне почти 6 лет, каждый день сталкиваясь со смертью, грязью и кровью.

Скорее всего, можно говорить о глобальной переоценке ценностей, связанной с воздействием войны, под влиянием падения традиционного уклада жизни общества, когда человеческая жизнь потеряла ценность, а понятия добра и зла получили иной оттенок.

В таком случае барон был продуктом своего времени и обстоятельств (более подробно процесс такой переоценки ценностей показан в фильме Ф. Копполы "Апокалипсис наших дней"). Все поступки барона (обет трезвости и введение сухого закона накануне выступления в поход на Ургу, дипломатичность, умелое использование обычаев монголов и китайцев, принципы идеологии) говорят о наличии трезвого рассудка.

Унгерн был необычной личностью (отчаянно храбрый, неординарно мыслящий, обладающий огромными знаниями в области религий и культов, философии, обладающий практически неограниченной властью и при этом абсолютно бескорыстный), большим идеалистом (а как показал XX век, за большими идеями всегда следовала большая кровь) и поэтому вызывал сомнения в своей адекватности среди окружавших его людей, зачастую отбросов общества, живущих весьма примитивными понятиями.

Что касается кровожадности и жестокости барона, то ответ можно искать в его же словах: "против убийц у меня есть только одно средство - смерть". К тому же Унгерн ничем не отличался от других идеалистов первой половины прошлого века (Ленин, Троцкий и Гитлер) в стремлении перевоспитать людей, вырастить "новую расу", а тех, кого перевоспитать уже было нельзя, следовало уничтожить (что значит какой-то там отдельный человечек или несколько тысяч по сравнению с глобальной идеей?). Это уже лежит в области психологии и социологии, но не психиатрии.

Все поступки барона, его мистицизм, создание легенд о героических предках и поиск истины на Востоке (что очень модно и в наше время) говорят не о сумасшествии, а о незрелости его личности и стремлении заполнить чем-то внутреннюю душевную пустоту.

Миф второй: "Барон был японским шпионом".

Возможно, атаман Семенов был подкуплен японцами (что тоже весьма сомнительно и никем не доказано), однако в отношении Унгерна данный тезис явно придуман советскимиБарон Р. Ф. Унгерн в сопровождении П. Е. Щетинкина чекистами с целью еще более опорочить личность одиозного барона.

В ОГПУ-НКВД-МГБ очень любили предъявлять подобные обвинения. По воспоминаниям очевидцев, в Конно-Азиатской дивизии Унгерна никто не имел права давать советы Унгерну под страхом быть исполосованным ташуром в самом лучшем случае. Наиболее "наглых" советчиков ждала смерть.

Даже военный совет командиров дивизии впервые был собран лишь накануне второго штурма Урги. Находившийся в составе Конно-Азиатской отряд японских добровольцев еще не означает, что Унгерн был "японским наймитом".

До определенного момента Японии действительно были выгодны военные операции Унгерна, направленные на изгнание китайских войск из Монголии.

Примечание В. Ю.Г.  В таком случае В.И.Ленина, да и всю партию большевиков с гораздо большим основанием можно считать "немецкими наймитами и шпионами", потому, что их вся их деятельность с 1914 по 1917 была целиком направлена на развал государственной власти в России и Русской Армии (о чем сам В.И.Л. неоднократно писал в своих работах), что было несомненно выгодно кайзеру и шло на пользу Германии.  

Однако вряд ли бессребреник Унгерн думал о службе в интересах Японии. Его планы простирались гораздо дальше, он мыслил совершенно другими категориями. Сама же дивизия комплектовалась по добровольческому принципу, и поступить в нее мог каждый.

В Конно-Азиатской были представители 16 национальностей. Сам Унгерн в письме к баргутскому князю Цэндэ-гуну в марте 1921 г. писал: "Совершенно напрасно многие рассчитывают на Японию, думаю, там также началось разложение внутри, среди войск и народа. Она должна покончить с этим злом и только тогда может быть деятельным помощником".

Миф третий: "Барон был белогвардейским генералом".

"Белой гвардией" первые добровольцы стали называть себя лишь в противовес "Красной гвардии".

Как бы то ни было, под Белым Движением в истории принято называть антибольшевистские силы, лозунгом многих из которых, но не всех  было восстановление "Единой, Неделимой Великой России", православная вера и борьба с большевиками.

Называть Унгерна белогвардейцем было весьма выгодно для официальной советской истории, помня его зверства и насилия, превращая тем самым его имя в транспарант антибелогвардейской пропаганды.

Да и сейчас упоминание барона современными историками среди генералов Белого Движения бросает тень на знамя Белой борьбы. Ведь ни в одной из белых армий насилие не было официально поощряемо лидерами, и было лишь проявлением жестокости отдельных личностей, а барон Унгерн массовое насилие и убийства по национальному или политическому принципу возвел в ранг официальной доктрины, так же, как и большевики.

Был ли Унгерн антибольшевистским лидером - да, но отнюдь не белогвардейским. Он никогда не заявлял о том, что признает Деникина или Колчака, а над последним, по свидетельству соратников постоянно посмеивался.

Кроме того, лозунг Белого Движения - "За Единую, Неделимую Великую Россию", как и целый ряд деятелей антибольшевистских сил  Унгерн также отрицал. Его устремления лежали в иной плоскости - создание "Ордена военных буддистов", борьба с растлением Запада (упадком белой расы), восстановление монархий - в Монголии, Китае, России и, как конечная цель, создание Срединной Империи во главе с монгольским ханом.

При этом в состав Империи должны были войти обширные земли русского Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии, т.е. в целях Унгерна было отторжение части земель Российской Империи, т.к., по его словам, "русский народ не способен самоорганизовываться".

Унгерн подчеркивал, что "он не русский патриот". Кроме того, Унгерн, бывший от рождения протестантом, объявил себя буддистом и принял монгольское подданство.

Многие могут возразить, ссылаясь на то, что барон Унгерн признавал свою подчиненность атаману Семенову - а он, дескать, был настоящим белогвардейцем. Действительно, 4 января 1920 г. (по новому стилю) Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак назначил атамана Семенова Главнокомандующим всеми вооруженными силами и походным атаманом всех казачьих войск в Восточной Сибири и Дальнем Востоке.

Но до этого момента Семенов не признавал Колчака Верховным, не послал ни одного солдата на противобольшевистский фронт, не забывая при этом грабить колчаковские эшелоны (об отношениях атамана и адмирала тема отдельной статьи).

Барон Унгерн на допросе в ИркутскеСам же Унгерн попадавшихся ему колчаковских офицеров зачастую ставил к стенке (это не относится к периоду его монгольских походов, где барон мобилизовывал всех бывших русских подданных).

О Семенове на допросе Унгерн сказал следующее: "я признавал Семенова официально только для того, чтобы оказать этим благоприятное воздействие на войска".

В октябре 1920 г. командующий Дальне-Восточной Русской армией генерал Вержбицкий (сам Семенов был главковерхом) издал приказ: "Начальник Партизанского отряда генерал-майор Унгерн, в последнее время не соглашаясь с политикой Главнокомандующего атамана Семенова, самовольно ушел с отрядом к границам Монголии, в район юго-западнее г. Акши, почему генерал-майора Унгерна и его отряд исключить из состава вверенной мне армии".

Можно спорить, начал ли Унгерн свой первый поход на Ургу с тайного благословения атамана Семенова, или нет, но формально с этого момента Унгерн уже не подчинялся Семенову, и стал полностью самостоятельным командиром отдельной армии. Сам Унгерн по этому поводу сказал на допросе: "Семенов не давал мне деньги, а раз не давал, то и не мог командовать"

Миф четвертый: "Барон был диктатором Монголии"

Также весьма сомнительное утверждение. Барон, по его словам, лишь "боролся за восстановление всех свергнутых монархий".

После того, как Богдо-хан вновь воцарился на престоле в Халхе, Унгерн благоразумно не стал вмешиваться в его политику, а занялся подготовкой следующего этапа своего грандиозного плана - похода в Китай с целью восстановления династии Циней.

Когда в начале марта 1921 г. Богдо-хан формировал правительство Автономной Внешней Монголии (Халхи), Унгерна даже не было в Урге, он был в походе на юге, где участвовал в битве под Чойри-Сумэ. Унгерн лишь потом был назначен Главнокомандующим вооруженных сил Халхи.

То, что для вербовки монголов-добровольцев в ряды Конно-Азиатской Унгерн использовал, как бы сказали сейчас, PR-акции, еще не означает, что он обладал диктаторскими полномочиями. Настоящая же мобилизация монголов происходила не по приказу барона, не им лично и не в ряды Конно-Азиатской дивизии.

Кроме того, по мнению ряда историков, с версией которых автор согласен, Унгерн вторгся на территорию ДВР и РСФСР по причине того, что Богдо-хан и монгольские князья склонились в пользу союза с т.н. "красными монголами" (Монгольское народное правительство Сухэ-Батора) и Унгерн со своей дивизией после победы над китайцами был уже лишним в Халхе.

Приняв из рук барона независимость, монгольские князья быстро забыли о какой бы то ни было благодарности - "мавр сделал свое дело, мавр может уходить". Планы похода в Китай провалились, в дивизии началось разложение, вызванное бездействием, возникла реальная угроза со стороны монголов, и у барона не оставалось другого выхода, как выступить против ДВР. Безусловно, война с большевиками была в планах Унгерна, но планировал он эту войну на более поздний срок.

Современники о бароне Унгерне фон Штернберге. Барон Унгерн перед расстрелом. Новониколаевск. 15.09.1921

Из аттестации есаула 1-го Нерчинского казачьего полка Романа Федоровича Унгерн фон Штернберга, выданной временным командиром полка полковником Маковкиным:
"В полку известен как хороший товарищ, любимый офицерами, как начальник, всегда пользовавшийся обожанием своих подчиненных, и, как офицер - корректный, честный и выше всяких похвал… В военных действиях получил 5 ранений. В двух случаях, будучи раненым, оставался в строю. В остальных случаях лежал в госпитале, но каждый раз возвращался в полк с незажившими ранами".

Генерал В.А. Кислицын:
"Это был честный, бескорыстный человек, неописуемой храбрости офицер и очень интересный собеседник".

Из характеристики, данной Унгерну бароном Врангелем (бывшим командиром 1-го Нерчинского казачьего полка):
"… Он живет войной. Он не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он не только не знает самых элементарных правил службы, но сплошь и рядом грешит и против внешней дисциплины и против военного воспитания - это тип партизана-любителя, охотника-следопыта из романов Майн Рида. Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков своей сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека совершенно от них оторвавшегося. Оригинальный острый ум и рядом с ним поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость, не знающая пределов расточительность…этот тип должен был найти свою стихию в условиях настоящей русской смуты.. и с прекращением смуты он неизбежно должен был исчезнуть".

Конно-Азиатская (Партизанская) дивизия.

Mундир барона УнгернаОт автора. Относительно названия дивизии барона Унгерна в разных источниках говорится по-разному. В приказе генерала Вержбицкого она именуется "Партизанской", в ряде других документов, в т.ч. разведсводках РККА - "Азиатской Конной", в воспоминаниях бывших унгерновцев дивизия именуется "Конно-Азиатской", там же упоминается о шифровках на погонах - "К.А.Д.".

На основании чего автор склонен верить последней версии. О численности и составе дивизии нет точных данных даже в разведсводках 5-й красной армии. Кроме того, в разное время численность, состав и наименование полков Конно-Азиатской дивизии менялись. Поэтому ниже приводятся все части, когда-либо входившие в ее состав под теми названиями, которые встретились автору в ходе подготовки данного материала.

В разное время численность дивизии составляла от 3,3 до 7,0 тыс. чел.. Начальник штаба полковник Ивановский. Адъютант командира дивизии есаул Макеев.

1 кавалерийская бригада
Полк имени атамана Анненкова (забайкальские казаки)
Даурский конный полк (забайкальские казаки)
Монголо-бурятский полк (командир: войсковой старшина Тапхаев)

2 кавалерийская бригада Командир - генерал-майор Б.П. Резухин. Адъютант капитан Веселовский.
Татарский полк
Башкирский полк

Отдельные части, входившие в состав дивизии:
Монгольский дивизион (командир: князь Сундуй-гун)
Отряд чахаров Найден-гуна
Тибетская сотня
Отряд японских добровольцев
Отряд китайских добровольцев
Отдельная конно-пулеметная команда
Артиллерийская батарея
Транспортная автомобильная рота
Авиаотряд (5 аэропланов).


Награды

- Орден Святого Георгия 4-й степени (27 декабря 1914 года: «за то, что во время боя 22 сентября 1914 года, находясь у фольварка Подборек в 400—500 шагах от окопов противника, под действительным ружейным и артиллерийским огнём, дал точные и верные сведения о местонахождении неприятеля и его передвижениях, вследствие чего были приняты меры, повлекшие за собой успех последующих действий»);
- Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1914 год);
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1915 год);
- Орден Святого Владимира 4-й степени (1915 год);
- Орден Святой Анны 3-й степени (сентябрь 1916 год).

Пересмотр дела

25 сентября 1998 года Президиум Новосибирского областного суда отказал в реабилитации барона Унгерна Р. Ф.


   

Память

- Генералу барону Унгерну фон Штернбергу посвящена песня «Вечное небо» группы «Калинов Мост», третья в вышедшем в 2007 году альбоме «Ледяной походъ».
- Памяти Барона Унгерна посвящена одноимённая песня волгоградской R.A.C.-группы «Моя дерзкая правда» (МДП).
- Барон Унгерн (Юнгерн) — персонаж романа Виктора Пелевина «Чапаев и пустота».
- Евгений Юркевич посвятил барону песню «Унгерну фон Штернбергу (за бароном Романом)».
- Барон Унгерн является в видениях одному из главных персонажей поэмы Андрея Белянина «Лана».
- Унгерну посвящена песня «The Baron of Urga» неофолк/неоклассик группы «H.E.R.R.».
- Именем Барона Унгерна названа украинская black metal группа «Ungern», единственным участником которой является музыкант «Dub Buk» и «Svyatogor». Лирика группы основана на антикоммунизме и НС.

Воспоминания

- Книга Фердинанда Оссендовского «И звери, и люди, и боги» издавалась несколько раз, в частности:
- Оссендовский Ф. И звери, и люди, и боги / Пер. с англ. В. Бернацкой; Предисл. Ю. Стефанова. — М.: Пилигрим, 1994.
- Оссендовский А. Ф. Люди, боги, звери. — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — 480 с. (Включает очерк Витольда Михаловского об Оссендовском)
- Маликов Е. В. Рец. на: Макеев А. С. Бог войны — барон Унгерн: Воспоминания бывшего адъютанта начальника Азиатской конной дивизии. — Шанхай, 1934.
- Воспоминания Н. Н. Князева, служившего с 1921 года в Азиатской дивизии в чине подпоручика:
- Князев Н. Н. Легендарный барон // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2004.
- Мемуары М. Г. Торновского, служившего некоторое время начальником штаба Азиатской дивизии:
- Торновский М. Г. События в Монголии-Халхе в 1920—1921 годах // Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2004.
Исследования
- Krauthoff, Berndt. Ich befehle! Kampf und Tragödie des Barons Ungern-Sternberg. — Bremen: Carl Schünemann, 1938.
- Барон Унгерн в документах и мемуарах / Сост. С. Л. Кузьмин. — М.: Издательство КМК, 2004. — 664 с. — ISBN 5-87317-164-5
- Белов Е. Барон Унгерн фон Штернберг: Биография. Идеология. Военные походы. 1920—1921 гг. — М., 2003. — ISBN 5-7784-0252-X
- Кручинин А. С. Барон Р. Ф. Унгерн-фон-Штернберг: Мифы и реальность // История «белой» Сибири. — Кемерово, 1995. — Сс. 144—147. [Критика книги Л. А. Юзефовича «Самодержец пустыни»]
- Кручинин А. С. Генерал-лейтенант Р. Ф. Унгерн-фон-Штернберг // Исторические портреты: А. В. Колчак, Н. Н. Юденич, Г. М. Семёнов… / Сост. А. С. Кручинин. — М.: ООО «Издательство Астрель», 2004. — Сс. 168—229.
- Соколов Б. В. Барон Унгерн. Чёрный всадник. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2007. — 448 ., 8 л. ил. — (Историческое расследование). — ISBN 978-5-462-00585-5
- Цветков В. Ж. Белое дело барона Унгерна
- Юзефович Л. А. Самодержец пустыни. Феномен судьбы барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга. — М., 1993.
- Palmer, James. The Bloody White Baron: The Extraordinary Story of the Russian Nobleman Who Became the Last Khan of Mongolia. — Basic Books, 2009
Художественные произведения
- Марков С. Н. Рыжий Будда. — М.: Русский центр «Пересвет», 1992. — 160 с.
- Юзефович Л. А. Песчаные всадники. — М.: Зебра Е, 2005.
- Художественный фильм 1942 года «Его зовут Сухэ-Батор»
- Художественный фильм 1967 года «Исход»
- Художественный фильм 1971 года «Кочующий фронт»

Литература

1.1. Белов Е.А. Барон Унгерн фон Штернберг: биография, идеология, военные походы 1920-1921 г.г..Аграф. Молсква 2003 г.
2. Юзефович Л. Самодержец пустыни. Сайт
www.militera.lib.ru
3. Оссендовский Ф. И люди, и звери, и боги.  1994 г. Москва.
4.Шамбаров В. Белогвардейщина. Сервер Д.Голковского
www.samisdat.ru

5. Врангель П.Н. Записки.Харвест. Минск. 2002 г.
6. Газета "Советская Сибирь" 13, 16 сентября 1921 г.
7. Сайт
(http://www.photoarchives.ru)
8. Тихонов А. Превращение красного в черное. Газета "Вечерний Новосибирск" 18 августа 2001 г.
9. Сайт (http://www.netdialogue.com)
10..А.П.Горкин и др. Военный энциклопедический словарь Т.1. Научное издательство "Большая Российская энциклопедия". Изд. "Рипол классик". Москва. 2001г.

источник- © Ладыгин И.В. http://army.armor.kiev.ua/hist/ungern.shtml