Еврей по-русски

Как живется русскому еврею в диаспоре? Непросто. Русскому еврею живется непросто по определению — выросшие в СССР по особому запрограммированы. Практически во всех странах одно и тоже явление — русскоязычные евреи крайне сложно интегрируются в местную еврейскую общину, хотя это логично и закономерно.
 
Излюбленное занятие еврейских организаций — подсчитывать евреев. Если быть до конца честным — одно из излюбленных (деньги тоже считают, но количество денег в еврейских организациях находится в прямой зависимости от количества евреев). Особенно интересна еврейская математика в странах СНГ. Здесь с годами выработали целые системы подсчета — с коэффициентами, интегралами и уравнениями со многими неизвестными. Берем количество продуктовых наборов, умножаем на среднестатистическую семью, вычитаем любовниц, домашних животных и т.д. Недаром русские евреи традиционно сильны в математике. Хотя, несмотря на выдающиеся математические способности, точных цифр никто не знает и вряд ли будет знать в ближайшее время. Так или иначе, когда речь заходит о всемирной общине русскоязычного еврейства, появляется именно эта цифра — три миллиона. Примерно миллион живет сейчас в США и Канаде, миллион в Израиле, остальные — в СНГ, Германии, Австралии, Бельгии, Великобритании, Болгарии, Чехии, Венгрии, Швеции и многих других странах. Даже до ЮАР добрались.
 
Среднестатистический русский еврей проигрывает собрату из диаспоры в знании еврейской истории и традиций... Рожденные в СССР евреи чувствуют себя в синагоге, как конькобежцы в пустыне.
Как живется русскому еврею в диаспоре? Непросто. Русскому еврею живется непросто по определению — выросшие в СССР по особому запрограммированы. Практически во всех странах одно и тоже явление — русскоязычные евреи крайне тяжело интегрируются в местную еврейскую общину, хотя это логично и закономерно. Возьмите еврея, выросшего в любой развитой стране: США, Канаде, Франции. Даже если он вырос в нерелигиозной семье, учился в нееврейской школе, он все равно получил какую-то долю еврейского образования. Ходил в еврейскую воскресную школу, либо в еврейские летние лагеря ездил, или же просто подхватил это в семье. Те, кто покинули бывшее советское пространство до распада СССР, никаких еврейских лагерей, а тем более еврейских школ, не застали. Среднестатистический русский еврей проигрывает собрату из диаспоры в знании еврейской истории и традиций.

Тот же американский еврей, путешествуя по Франции, наверняка зайдет в местную синагогу. Если это еврей религиозный, он ищет миньян. Но и светский еврей из диаспоры будет себя чувствовать в синагоге весьма комфортно, потому что бывал там хотя бы на собственной бар-мицве, и знает, как себя вести и что делать. Рожденные же в СССР евреи чувствуют себя в синагоге, как конькобежцы в пустыне. Путешествуя, русские евреи тоже пойдут посмотреть на местную синагогу, но, скорее, по причине ее исторического или архитектурного значения.

Об отношении к общине. Как-то в родном «Бен Гурионе» чрезвычайно ретивая сотрудница службы безопасности поинтересовалась, учил ли я иврит до репатриации. Несколько удивившись вопросу, я все же ответил утвердительно.

— А где учили иврит, в общине?

— Нет.

— А почему?

— Не было тогда никакой общины.

— То есть как не было?

Русские евреи не похожи на всех остальных. Русский еврей — еврей только для русских. Для всех остальных, включая других евреев, русский еврей остается прежде всего русским.
Простим юной сотруднице секьюрити незнание истории советских евреев. Но, попав в страны, где еврейские общины с развитой инфраструктурой существуют уже сотни лет, бывшие советские не спешат туда. Община — это, прежде всего, коллектив, а любого человека с советским прошлым, услышавшего это слово, бросает в дрожь. Успешной интеграции в общине очень способствуют дети, которых хотят записать в хорошие еврейские садики. Наличие в здании общины бассейна и фитнеса тоже добавляют мотивации.

 

Любая общинная жизнь держится прежде всего на волонтерстве. Волонтерстве добровольном, а не добровольно-принудительном, как это было в нашем общем советском детстве. Обучение этому занимает время. Еще больше времени требуется, чтобы понять, насколько основополагающим понятием еврейского бытия является цдака — норма, напрочь отсутствовавшая в нашей прошлой советской жизни, но столь понятная любому еврею.

Русские евреи не похожи на всех остальных. Русский еврей — еврей только для русских. Для всех остальных, включая других евреев, русский еврей остается прежде всего русским. Среди остальной еврейской диаспоры мы — как евреи среди других народов: говорим на своем языке, со своей историей и культурой, общаемся в основном друг с другом. Иногда и выглядим по-другому. Вообще-то известно, что евреи стараются походить на окружающих. У русских евреев наблюдается интересный парадокс: спустя 10-15 лет после эмиграции сложно отличить бывшего эмигранта от коренного американца, канадца или израильтянина. Но это когда мы поодиночке. Когда же попадаешь на сборища бывших граждан СССР, тут же улавливаешь некие внешние общие особенности, которые не уходят с годами. Стоит оговориться, что сентенции относительно похожести на местное население относятся исключительно к молодежи. Представители старшего поколения не дают слабины — всю свою эмигрантскую жизнь выглядят именно так, как они выглядели в день, когда сошли с трапа самолета.

Что же тогда объединяет бывших советских евреев, рассеянных по всему миру? Как это ни парадоксально — отношение к Израилю. Я смею утверждать, что русскоязычная еврейская община близка к Израилю, как никакая другая еврейская община. Практически у всех русских евреев там братья, сестры, дяди, племянники — близкие люди. Новости об Израиле приходят не из CNN и Интернета, они приходят из Израиля и не требуют перевода. Для русского еврея Израиль — это не абстрактная субстанция, существующая где-то далеко.

У старшего поколения российской еврейской интеллигенции интеллигентность присутствует во всем, кроме еврейства... Меня всегда поражало, как у этих чрезвычайно образованных людей феноменальные знания русской культуры соседствуют с шокирующим невежеством во всем, что касается еврейства.
В отношении к еврейству четко прослеживается разница поколений. У старшего поколения российской еврейской интеллигенции интеллигентность присутствует во всем, кроме еврейства. Понятно, что в советские годы все были лишены возможности приобщиться к еврейской истории и культуре. Однако и за 20 лет, последовавшие за распадом СССР и исчезновением всех ограничений на еврейскую жизнь, многие так и не удосужились восполнить этот пробел. Меня всегда поражало, как у этих чрезвычайно образованных людей феноменальные знания русской культуры соседствуют с шокирующим невежеством во всем, что касается еврейства. Заранее оговорюсь — это обобщение, исключений из этого правило — множество.
 

Совсем другая история с молодыми. За последние 20 лет в странах СНГ целое поколение молодых людей выросло в молодежных еврейских клубах и лагерях. Это совершенно особые молодые люди, с четко сформированной еврейской и абсолютно произраильской самоидентификацией. Из этой среды вышло не только множество успешных бизнесменов и специалистов, но даже несколько звезд шоу-бизнеса.

 
В Америке молодые русскоязычные евреи также расположены к Израилю, к тому же им сложно вписаться в привычные рамки американских еврейских общин с их культурными центрами и синагогами. Самая сложная проблема с национальной идентификацией стоит перед русскоязычной молодежью в Германии: мало кто хочет считать себя немцем. Но тогда кем? «Сохнут» и официальный Израиль слишком поздно вспомнили о существовании этой общины. Крайне осложняет ситуацию и тот факт, что почти 200-тысячная еврейская русскоязычная община разбросана по почти 90 мелким городам Германии.

В Израиле бывшие граждане стран СССР считают себя израильтянами, но русскими израильтянами. Волна алии 90-х окончательно похоронила концепцию плавильного котла, пытавшего сварить из репатриантов разных стран израильский суррогат. В отличие от потока репатриантов 70-х годов, стремившихся оставить на советской таможне все русское, репатрианты 90-х не спешили отказываться от своего культурного багажа. Более того, второе поколение репатриантов, выросшее или уже родившее в Израиле, продолжает хранить культурное и языковое наследие.

На книжных полках советских евреев томики Шолом-Алейхема прочно соседствовали с собранием сочинений Ильи Эренбурга — не самый простой культурный багаж для передачи будущим поколениям.
Еврейская община США, крупнейшая диаспора в мире, в большинстве своем состоит из потомков выходцев из Российской империи. Эмигрантов конца XIX и начала XX веков хотя и можно формально назвать русскими евреями, но евреями они были намного больше, чем русскими, их родным языком был идиш. Есть ли у бывших советских евреев свое культурное наследие, которое они хотят передать своим детям? На книжных полках советских евреев томики Шолом-Алейхема прочно соседствовали с собранием сочинений Ильи Эренбурга — не самый простой культурный багаж для передачи будущим поколениям.

 

На ум приходит пример ирландской диаспоры. Сотни тысяч потомков выходцев из Ирландии живут в США, до их пор называя себя американцами ирландского происхождения и всячески подчеркивая свои корни. Настолько, что во время своего государственного визита в Ирландию Барак Обама выкроил время для посещения пивоварни «Гиннес» в Дублине, зная, что фотография с бокалом знаменитого ирландского пива в руках принесет ему впоследствии немалые электоральные дивиденды.

Закончить эту статью я бы хотел личной ноткой. Много путешествуя и общаясь с совершенно разными людьми, я безошибочно вычисляю и легче всего нахожу общий язык именно с русскими евреями. Не имеет никакого значения, когда уехал или где сейчас живет бывший советский-российский еврей. Дело не только в русском языке, но и в общем прошлом, общих культурных кодах. Я действительно чувствую, что это мои люди, мой народ, и мне нравится это чувство. Но станем ли мы, как ирландцы, передавать свою историческую память из поколения в поколение — покажет лишь время.

 
Автор о себе:

Родился в 1972 году в Ленинграде. С 15 лет  публиковался в питерских изданиях, в том числе в еврейской газете «АМИ».
В 1991 году репатриировался в Израиль. Учился на  факультетах политологии и советологии Еврейского университета в Иерусалиме. После окончания учебы работал в пресс-службе Сионистского форума, в Кнессете, в частных PR-агентствах. 
В 2002-2008 работал в Сохнуте — вначале пресс-секретарем по связям с русскоязычными СМИ, а затем руководил отделом репатриации в Москве.
С конца  2008 года живу в Лондоне. В течение двух лет возглавлял отдел по связям с общественностью Всемирного ОРТа.
Опубликовал несколько статей в в журнале «Советник», посвященных формированию имиджа Израиля. С 2003 году веду
блог в Живом Журнале
.

источник- http://www.jewish.ru/columnists/2011/06/news994297660.php