Домой    Кино    Музыка    Журналы    Открытки    Страницы истории разведки   Записки бывшего пионера      Люди, годы, судьбы...

 

Несвоевременные мысли по поводу и без...

 

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79

 

  Гостевая книга    Форум    Помощь сайту    Translate a Web Page

 

Список статей

 


 

 

 

Дом на набережной в Москве

 

 


В 1927–1931 годах в Москве на Болотном острове, по проекту архитектора Бориса Иофана, в стиле конструктивизм был построен легендарный "Дом на набережной". Этот дом занимает площадь в три гектара, выходит на две набережные и имеет в себе все необходимое для удобства проживания на момент своей постройки. Построили его в очень короткий срок традиционным методом (без использования кранов и другой техники). В момент своей постройки он был самым большим домом в Европе.

Дом на набережной проектировался и строился как инновационный жилой комплекс будущего, в котором имелось все для жизни — в нем был свой кинотеатр, клуб, прачечная, поликлиника, почта, детский сад, а в каждой квартире было горячее и холодное водоснабжение, газ, электричество, телефон и все это работало круглосуточно. Для времен своей постройки это было невиданной роскошью. Для каждой квартиры была изготовлена мебель, тоже по проектам Бориса Иофана в стилистике конструктивизма.

Первоначально дом назывался домом ЦИК–СНК, заселяли в него жильцов только по особым спискам и каждому жильцу выдавалась памятка, в которой было написано о том, как нужно пользоваться водопроводом, канализацией, электричеством, газовой плитой — в те времена это мало кто умел делать. Гостям жильцов для того чтобы войти в дом нужно было иметь специальный пропуск.

В доме была такая роскошь как всего две квартиры на этаже в подъезде, а, в некоторых подъездах, на этаже была только одна квартира. В каждом подъезде был лифт с зеркалом, а чтобы им пользоваться (вызывать и открывать) нужно было иметь специальный ключ, который выдавался каждому жильцу при заселении.

Дом на набережной был во времена своей постройки эталоном лучших в СССР жилищных условий. Но не только это сделало его легендарным — в 30–х годах набирали обороты сталинские репрессии, и очень много жильцов дома было репрессированно. С тех времен про дом появилось очень много слухов и легенд как реальных, так и совсем мистических. В часности, был очень популярен миф о том что между стенами квартир располагаются секретные коридоры, с помощью которых подслушивались жильцы квартир. Этот миф был распространен во времена Сталина, и в нем рассказывали про многие дома.

Сейчас этот дом обрел большую популярность и известность. Довольно много людей желают жить в одной из его квартир. И причины этого желания у всех разные — кому–то нравится эстетика конструктивизма и авангарда, кого–то привлекают отличные виды на Кремль, кого–то интересует большая история дома, кого–то привлекает его мистика, а кому–то нравится тот факт, что в доме жило много выдающихся и знаменитых людей и хочется иметь квартиру где жил раньше кто–то из знаменитостей.

Дом на набережной является объектом культурного наследия.

О строительстве дома можно почитать по ссылкам:
раз, два, три, а о жизни в нем и некоторых его реалиях можно почитать здесь.

И еще несколько ссылок: легенды и мифы Дома на набережной, еще немного о доме, мистика Дома на набережной.

 

источник- http://d3.ru/comments/395691/

 

 


 

Легенды и мифы Дома на набережной

 

В истории России ХХ века намешано и жутких трагедий, и великого героизма, и фанатичной веры в светлое будущее, и обмана, и предательств, и страха, и надежды. И все это отразилось в невероятном доме, точнее, городке, который сам по себе учебник истории, - Доме на набережной. Такое название закрепилось за комплексом домов для советской элиты после знаменитого романа Юрия Трифонова «Дом на набережной». До этого здание называли Дом ЦИК и СНК (Совета народных комиссаров), сейчас официальное название «Жилой комплекс «Дом правительства». После сталинских репрессий, под которые попали треть жильцов дома, почти 800 человек, в народе его прозвали «Улыбкой Сталина», «Ловушкой для большевиков», «Домом предварительного заключения».

Его 80-летие - это повод еще раз вспомнить об уникальной истории и знаменитых жильцах.

 

ГОРОД БУДУЩЕГО?

 

«Серая громада висела над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона. Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу, в мелкоте...» - писал Юрий Трифонов в романе «Дом на набережной».

Строительство городка для высшего советского руководства курировал сам глава правительства Алексей Рыков, выписавший из Италии известного архитектора Бориса Иофана. Это был городок будущего - со своими кинотеатром (в «Ударнике» перед сеансом играл джаз и иногда пели Утесов и Шульженко), клубом, прачечной, поликлиникой, почтой, детсадом, в квартирах - невиданная для Москвы начала 30-х роскошь: круглосуточно горячая вода, газ, телефоны в каждой квартире. Знатный дом, построенный за 4 года на трех гектарах, оказался самым большим в Европе, и осенью 1931-го, ровно 80 лет назад, в него стали заселяться первые счастливые новоселы.

На фасадах дома установлено 25 мемориальных табличек в память о знаменитых жильцах. Есть табличка в честь старого большевика Пантелеймона Лепешинского (который написал знаменитый тайный портрет Сталина), а также Игоря Моисеева

Татьяна Тимофеевна Кривошеина - ровесница Дома на набережной. Ее, еще в пеленках, привезли в новый дом родители. Ее отец Тимофей Самсонов (Бабий) в 1931-м был управляющим делами ЦК ВКП(б). Мы идем с ней под высокими арками, по небольшим дворам дома. Не могу назвать их уютными и милыми, как другие московские старые дворики. Кажется, солнце не проникает сюда не только по утрам, как писал Трифонов, а никогда.

- Нет, это не так, - не соглашается Татьяна Тимофеевна, - в начале 30-х здесь было весело, и люди улыбались, и дети шумели, и музыка патефонов лилась из окон, и в счастье верилось... Мы, дети, совсем не чувствовали, что живем в элитном доме, да и слов тогда таких не было. Бегали в кружки вместе с ребятами из окрестных домишек и бараков и совсем не делились на важных и простых. Детей здесь было очень много, с ними гуляли и мамы, и няни.

- В том подъезде жила дочь Сталина Светлана, а там - его сын Василий, - показывает Татьяна Тимофеевна.

Ее бывший подъезд - самый главный, 12-й. (Теперь она живет в 10-м.) Дверь нам придержал один из жильцов, услышав, как Татьяна Тимофеевна рассказывает про историю дома.

- Назад! - грозно командует плотный охранник.

- В 1931-м нам дали большую квартиру, может, метров 150, - рассказывает Татьяна Тимофеевна у своего бывшего подъезда.- Но полквартиры отец отдал - сказал, нам достаточно. Папа был в комиссии по распределению квартир в этом доме, а возглавлял ее Лазарь Каганович.

Мебель в квартирах была казенная, созданная, как и дом, в стиле конструктивизма. Ее выдавали с инвентарными номерами и по описи, вплоть до дубовой крышки унитаза и туалетной бумаги. Несмотря на невероятную просторность квартир, до 300 метров, кухоньки были крошечные - незачем-де тратить время на готовку вместо борьбы за революцию. Еду приво­зили из кремлевских столовых, ходили за ней с судочками.

Многих сильных мира того видели тут в непарадном виде. Например, танцующего в носках и галифе пьяного главу НКВД Ежова. А приехавшая из деревни мать Хрущева лузгала на лавочке семечки и по деревенской привычке спрашивала у всех подряд о здоровьечке. У фонтана подшофе любил развернуть гармошку знаменитый шахтер Алексей Стаханов. (Говорят, в его дочь был влюблен сын самого Кагановича, но безответно.) Донбассовец, нарубивший умопомрачительное количество угля, стал символом невероятных возможностей свободного рабочего класса и был удостоен чести жить напротив Кремля. Но тосковала шахтерская душа в непонятном мире «высоких отношений».

Власть любила создавать героев. А потом уничтожать. И героизм, и жизнь, и смерть, и жилье, и мебель - все было в руках партии.

 

5 декабря 1931 года, когда первые жильцы заселялись в дом, был взорван храм Христа Спасителя. Теперь из окон дома открывается вид на восстановленный храм.

 

КАК ЗАБИРАЛИ

 

- Под нами жил Тухачевский, - рассказывает Татьяна Тимофеевна. - Дочка Светлана была у него. Когда отца арестовали, вскоре увезли и ее мать. А Светлану отдали в детский дом. Маленьким детям во время репрессий меняли имена и фамилии, и даже если их родители выживали в лагерях, то своих детей оты­скать они не могли. Когда Светлане Тухачевской исполнилось 18 лет, ее тоже посадили. В 1953-м реабилитировали. По иронии судьбы, она потом жила на улице маршала Тухачевского. А на втором этаже в нашем подъезде жил Георгий Жуков. Я его помню - крепкий, резкий, стремительный. Потом в его квартиру вселился Герой Советского Союза Проскуров, его расстреляли в конце 30-х. Над нами жил Каминский - нарком здравоохранения. Потом вселился Конев. А на седьмом, над нами, жил Межлаук, глава Госплана. В 38-м его расстреляли.

- А вы видели подъезжающие «черные воронки»? - спрашиваю Татьяну Тимофеевну.

Портрет Сталина, написанный жильцом дома в разгар сталинских репрессий.

- Нет, они ведь ночью приезжали, дети спали, мама потом рассказывала, что каждую ночь с ужасом прислушивалась. Мы утром выходили - и видели очередную опечатанную квартиру... Семьи просто исчезали. На 10-м этаже жили Павлуновские, с которыми были дружны мои родители. Иван Петрович Павлуновский работал в оборонной промышленности. Славный человек. Потом его репрессировали, как и его жену, латышку Мильду. Она отсидела 10 лет, потом нашла нас. Мой отец к тому времени умер. Мама говорит ей: «Давай съездим на могилу Тимофея Петровича». Мильда разрыдалась. Ты, говорит, счастливая, у тебя могила мужа есть. А у меня от Ванечки ничего не осталось...

Как-то в музей «Дом на набережной», расположенный в углу на первом этаже, в бывшей комнате охраны, пришла дама. Послушала, как экскурсовод рассказывает о репрессиях, трагедиях и страданиях, и сказала: «Все неправда, здесь была счастливая жизнь. Били фонтаны, цвели цветы». «А на цветы падали люди, выбрасываясь из окон, - думая, что спасут хотя бы свои семьи», - заметила экскурсовод. «Мы старались обходить такие места», - сообщила дама.

Разные здесь жили люди...

Например, умный юрист Борис Бранденбургский, служивший в Кремле. Он, может, первым из жителей дома догадался, что грядет. И в самом начале репрессий вдруг стал проявлять странности. Вместо работы гулял по набережной и спрашивал прохожих: «Где я?» После одного из «приступов» загремел на два года на Канатчикову дачу. Когда вышел - о нем забыли: ну сумасшедший, что возьмешь. Родные были спасены. Сейчас его дети живут за границей.

 

 

Директор музея «Дом на набережной», вдова писателя Юрия Трифонова - Ольга Романовна Трифонова. Экспонаты музея - домашние предметы старых жильцов.

С ВИДОМ НА КРЕМЛЬ

 

- Некоторые квартиры поменяли по пять жильцов в период с 1937 по 1941 год, - рассказывает директор музея «Дом на набережной» Ольга Трифонова, вдова Юрия Трифонова. Мы сидим в крошечной комнатке музея, где когда-то коротал ночи какой-то охранник, а по совместительству, конечно, осведомитель.

- И не боялись люди сюда вселяться... - произношу я.

- Одних сажали, селились новые, их сажали тоже, - размышляет Ольга Романовна. - Страсть людей к избранности, к ощущению своей значимости, силы оказывается сильнее даже просто страха за жизнь. Что показывает пример этого дома. То, что это дом правительства, чувствуется даже в третьем поколении. Жизнь в этом месте наложила на них печать избранности. Но некоторые нынешние жильцы приехали из провинции и за огромные деньги купили квартиру. Этим людям абсолютно безразлична история этого дома. Им важно, что из окон открывается вид на Кремль.

Немало людей, переживших репрессии, потом близко не подходили к дому. Как тот же Юрий Трифонов - «видеть дом не мог», сказала Ольга Романовна. Бабушка Трифонова еще до революции спасала Сталина, даже носки ему в ссылку вязала. Но Сталин в 1937-м расстрелял ее сына, который к тому же был его соратником. А саму подругу с внуками «пожалел» - отправил в ссылку.

Страшно поступил Сталин и с родственниками своей жены Надежды Аллилуевой, покончившей с собой в 1932-м.

- Сталин как бешеный пес расправился с семьей своей жены, - рассказывает Ольга Трифонова. - Сначала он очень любил семью Аллилуевых. И это была единственная семья в его жизни. К ним он сбегал с каторги, жил у них. Это была чудная семья. Жена брата Надежды Аллилуевой - Евгения - очень нравилась Сталину, она нравилась всем, даже Ленину, он ее называл «поповна». После смерти мужа Сталин просил Евгению жить с его детьми, Светланой и Василием. Но она понимала, что это означает, и, видимо, опасаясь посягательств, после смерти мужа постаралась как можно скорее снова выйти замуж. Сталину отказала. И подписала себе приговор. Он ее арестовал именно в день ее рождения. Чтобы она знала, что он все помнит. Он было изощренно мстителен.

Сохранился написанный в сталинские времена старым большевиком Лепешинским (мемориальная табличка с его именем висит на доме) сатирический портрет Сталина. На фоне довольного, с красным лицом, с заметными воспаленными оспинами Сталина в уголке на портрете притаился крошечный Ленин. Опасный портрет, свернутый в трубочку, был спрятан в квартире Лепешинских. Обошлось.

 

О ДЕТСКИХ СУДЬБАХ

 

- Мальчики из этого дома, родившиеся в 1925-м, ушли добровольцами на войну, приписав себе годы, чтобы взяли. Многие не вернулись, - вспоминает Ольга Трифонова. - Здесь жили очень хорошие, добрые, смелые люди. Как, например, академик Николай Васильевич Цицин. Он услышал, как плачет ребенок, спрятанный арестованными родителями, когда их увезли в ночь. Он отвез ребенка к своим родственникам. Старый революционер Иванов, награжденный за заслуги перед революцией квартирой в элитном доме, в последний момент спас от самоубийства девочку, которая после ареста родителей решила утопиться в Москве-реке. Привел ее домой. Никто, к счастью, не донес.

- Как странно - власть поселила здесь лучших людей, создала им потрясающие условия

для жизни, а потом уничтожила, где логика? - спрашиваю Ольгу Романовну. 

- Наша история не поддается логике, но одну вещь я понимаю: революция, Гражданская война раскачали страну и породили чудовищную злобу, даже ненависть. Плюс Сталин и его окружение. Эти совпадения - страшная злоба и Сталин - оказались роковыми для страны, для миллионов человеческих судеб, - говорит вдова писателя.

 

НОВАЯ ИСТОРИЯ

 

Сейчас в знаменитом доме живут 1500 человек. 80 из них - старше 80 лет.

В подвале бывшего гастронома - ресторан «Спецбуфет № 7», стилизованный под советский общепит. В том числе в манере обслуживания. Когда мы в пустом зале хотели занять большой столик у стены, официантка в «добрых старых традициях» довольно резко объяснила, что нашей малочисленной компании следует занять малый столик - «вдруг придет большая компания». Не пришли ни большая, ни малая. В другой раз мы на самом деле увидели здесь большую, в меру трезвую компанию людей лет по 40 в пионерских галстуках.

На окнах подъездов - цветы, за которыми ухаживают жители. Фонтанов во дворах больше нет, забетонированы.

В бывшем домовом клубе - Театр эстрады. Его худрук Геннадий Хазанов приобрел в Доме на набережной квартиру, говорят, для дочери-балерины.

Живут здесь актеры Алексей Баталов, Леонид Куравлев, Наталья Андрейченко (на верхнем этаже, с видом на Кремль), Александр Домогаров, музыкант Найк Борзов. С улыбкой жители вспоминают соседа - Остапа Бендера - Арчила Гомиашвили. Веселый был - ключ забудет, подгоняет к 8-му этажу пожарную лестницу.

Живут и «богатые провинциалы». В том числе отставные губернаторы.

Квартиры здесь сдаются задорого, в основном - иностранцам.

Недавно с крыши дома сняли символ «Мерседеса», тоже ставший определенной приметой Дома на набережной. Знак 12 лет висел «лицом» к Кремлю. «Мерседес» платил за рекламу ежемесячно почти 1,2 миллиона рублей. Как рассказали в домовом комитете - совете дома, деньги поступали управляющей компании, которая обслуживает также знаменитые столичные высотки. Мерседесовских миллионов дом не видел, исчезли. Хотя ему нужен ремонт: с фасада и балконов отпадают куски бетона. Недавно отвалился огромный пласт, повредил припаркованную машину, к счастью, людей не было.

В подъездах от счетчиков несколько раз горела старая проводка. Двор не огорожен, и здесь ставят машины приезжающие погулять по центру, а на исторических лавочках распивают пиво окрестные бомжи. Цены на ЖКХ, считают жильцы, управляющая компания завысила минимум на 15%, да еще прихватила актовый зал и несколько служебных квартир. Устав бороться в одиночку, жильцы объединились, возродили домовый комитет - совет дома. Собрание проводили в Театре эстрады. Решили подать в суд на управляющую компанию.

Так что проблемы у элитного исторического дома такие же, как и у многих обычных домов. Или карма у него такая несчастливая?

- Нет, мы не считаем свой дом несчастливым, мы его любим, мы его считаем членом семьи, - говорит замглавы домового комитета - совета дома Елена Мачильская, у которой здесь жили дедушка, родители, а теперь она тут растит своих детей. - Мы фанаты своего дома. Отмечали все его юбилеи. Мы не считаем наш дом несчастным. Даже потомки репрессированных так не считают. Мы уверены, что нам повезло быть жильцами этого прекрасного дома.

 

источник- Лариса КАФТАН, Фото Сергея ШАХИДЖАНЯНА  http://www.kp.ru/daily/25798.5/2780009/

 


 

Городские легенды. Москва. Дом на Набережной (1часть)

 

 

 Get Adobe Flash player

 

 

Городские легенды. Москва. Дом на Набережной (2часть)

 Get Adobe Flash player