Домой   Кино   Мода   Журналы   Открытки   Музыка    Опера   Юмор  Оперетта   Балет   Театр   Цирк  Голубой огонек  Люди, годы, судьбы...

 

 

Красная  книга российской  эстрады              


1   2   3   4   5   6   7   8   9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21   22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33   34   35  36  37  38 

39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51   

 

52  53  54  55  56  57 58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70   71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86 

87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101    

 

102  103  104  105  106  107  108  109  110  111 112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128 

129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140 

 

141  142  143  144  145  146  147   148  149  150 

 

  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169   170  171  172  173  174  175 

176  177  178  179  180  181  182  183  184  185  186  187  188

 

 Гостевая книга    Помощь сайту    

 

Список альбомов

 


 

Маленькая Вера из Польши

 

 

 

 

До войны ее называли «польской Эдит Пиаф», после – лишь «гестаповской проституткой». Это клеймо певица, выступавшая с Шарлем Азнавуром и Владиславом Шпильманом, носила до конца дней – даже после того, как была оправдана судом. Вменялось Вере Гран лишь одно – «слишком легкое» бегство из Варшавского гетто летом 1942 года.

 

Вера Гринберг родилась 20 апреля 1916 года в городе Белостоке и была младшей из трех дочерей русских евреев Любы и Илии Гринберг. После окончания Первой мировой войны семья переехала в Воломин, где Вера ходила в школу для еврейских детей. Когда девочка училась в пятом классе, из жизни ушел отец семейства, и Вера вместе с матерью и сестрами на два года уехала в Париж. В 1929 году семья вернулась в свой дом в Польше, но Вера уже знала, что масштабов Воломина маловато для исполнения всех ее желаний. Она видела свое будущее полным аплодисментов и поклонников, хотела стать известной танцовщицей и жить в роскоши, о которой тогда было неприлично даже говорить вслух.

В 1931 году девушка переехала в Варшаву и начала ходить в балетную школу. Она подавала большие надежды, но вскоре попала в серьезную аварию, и на карьере танцовщицы был поставлен крест. Однако у Веры был козырь, об использовании которого она раньше и не думала, – прекрасный голос, ставший ее пропуском в варшавское кабаре Paradisu. Музыканты этого заведения, случайно услышавшие пение Веры, предложили ей выступить перед аудиторией, и понеслось.

Уже через несколько месяцев после своего дебюта артистка выпустила первую пластинку, а за следующие три года свет увидели еще 20 альбомов, которые принесли ей и народную любовь, и большие гонорары. К 1936 году Вера стала настоящей звездой – жила в просторных апартаментах в центре города, носила золото и меха. В те времена в польской прессе часто писали о молодой артистке, «главной достопримечательности Paradisu» и «очаровательной обладательницы магического голоса». В 1939 году Вера также попробовала себя в качестве актрисы – исполнила роль певицы Бессы в еврейском фильме Bezdomni. Она была на самом пике популярности, когда в Польшу вторглись немецкие войска.

Вера сбежала в Италию, но недооценила свое положение. «Я была молодой, дерзкой и чересчур самоуверенной – не верила, что угроза настолько реальна и страшна», – впоследствии рассказывала певица. Вместо того чтобы укрыться в Европе, Вера со своим поклонником, молодым врачом Казимиром Езерским, отправилась во Львов, где жила и работала вплоть до 1940 года. Несмотря на то, что жизнь там была относительно безопасной и комфортной, Вера постоянно переживала за мать, которая тогда находилась в Варшавском гетто, и в итоге все-таки вернулась в оккупированную Польшу. Воссоединившись с мамой, певица начала выступать в кафе «Искусство», весьма популярном среди коллаборационистов, и там одним из аккомпаниаторов артистки был Владислав Шпильман, получивший всемирную известность после выхода фильма Полански «Пианист».

Вера проработала в гетто больше года. Она выживала, выступая, по ее словам, перед «богачами, спекулянтами и сотрудниками еврейской полиции – теми, из кого в конечном счете все равно сварили мыло». Тем не менее в те дни она чувствовала себя почти что счастливой. На небольшой сцене, под аккомпанемент пианино «польская Пиаф» пела о вещах, которые казались жителям гетто далекими и почти забытыми: о любви и природе, о счастливых днях и далеких странах. «Сидя там, они забывали о реальности, переносились в тот мир, ради которого стоило выживать, – объясняла артистка. – Мои песни внушали загнанным людям, существовавшим в оковах гетто, надежду на то, что есть что-то кроме тифа и неизбежной гибели».

Когда мать Веры отправили в лагерь смерти, певица решила, что пора спасаться, иначе ее постигнет та же участь. Летом 1942 года они с Казимиром сбежали из гетто и несколько месяцев скрывались: жили в одной из больниц Варшавы, затем на квартире знакомых в районе Мокотув. Осенью Вера перекрасила волосы «под арийку», чтобы ее было сложно узнать, но даже после этого боялась выходить на улицу и коротала дни в ожидании прихода гестапо. Вскоре в жизни артистки произошла очередная трагедия – ее сын, которого певица родила летом 1944 года, умер, прожив всего 3 месяца.

Вера ждала окончания войны, думая, что начнет жизнь с чистого листа, но сам факт выживания впоследствии перевернул ее реальность на 180 градусов. Когда война закончилась, певица пошла на Польское радио, где работал Шпильман, и попросила его помочь с работой. Она надеялась, что он встретит ее как старую подругу, но вместо этого в Веру полетели обвинения в коллаборационизме. Тот разговор с Владиславом певица запомнила на всю жизнь. «Он не поверил своим глазам – думал, что я умерла, – объясняла Вера. – А потом сказал, что до него дошли слухи, будто бы я сотрудничала с гестапо».

В 1947 году Веру Гран арестовали – польский актер Йонас Турков обвинил ее в связах с нацистами. Тогда главным доказательством вины певицы стал тот факт, что она легко сбежала из гетто и нашла укрытие в «арийской» Варшаве незадолго до того, как Третий рейх запустил «Операцию Рейнхард». По делу Веры Гран опросили более 50 свидетелей, но показания были противоречивыми, и в итоге, спустя два года, суд снял с нее все обвинения.

В 1950 году, не в силах жить в Варшаве, с которой было связано слишком много страшных воспоминаний, Вера оставила Казимира и покинула Польшу. Она ездила с выступлениями по всему миру, но несмотря на то, что суд признал певицу невиновной, ее везде травили и чуть ли не в глаза называли «гестаповской проституткой». В середине 1950-х Вера, гонимая всеми, все-таки сумела обосноваться во Франции. Именно тогда певица взяла себе псевдоним Гран и наконец получила признание критиков. Несмотря на недоверие, люди не могли противостоять ее голосу и харизме, и в итоге эффектную брюнетку в наглухо застегнутом платье, которое больше походило на траурное, полюбил весь мир.

Она продолжала петь и активно гастролировала вплоть до своего приезда в Израиль в 1971 году, когда ее концерты запретили из-за того, что «женщина, которая пела для фашистов, не имеет права петь для евреев». Тогда же Гран попыталась встретиться со своими обвинителями, но они бойкотировали ее, из-за чего дело постоянно откладывалось. После возвращения из Израиля певица больше не вернулась на сцену – вместо этого она заперлась в своей квартире в Париже и написала автобиографию «Эстафета клеветников», которую опубликовали в 1980 году. К тому времени переживания, страхи и предрассудки одинокой пожилой женщины переросли в навязчивую идею преследования, из-за которой жизнь Веры Гран превращалась в кошмар. Она неделями не включала свет, плотно задергивала тяжелые шторы и разговаривала исключительно шепотом.

 

 GranWIERA (VERA) GRAN - SERCE MATKI 1951 r.

 

 

 

 

В середине 90-х историей артистки заинтересовалась польская поэтесса Агата Тушиньска, и в 2003 году отшельница

позволила ей зайти в свою парижскую квартиру. Тогда Вера Гран уже полностью была погружена в собственный мир, в котором, по ее мнению, каждый хотел уличить, обвинить и растоптать ее. «Они выслеживают меня со всех сторон. Ночью приходят в этот дом, влезают в окна и ломают замки, – объясняла Гран своей собеседнице. – Они своровали мои фотографии и документы, чтобы их уничтожить. Меня накачивают наркотиками, чтобы я спала до обеда, а потом расставляют везде скрытые камеры».

Но несмотря на то, что под подушкой у Веры всегда лежал молоток, а стену коридора «украшала» надпись, что ее «хотят убить приспешники Шпильмана и Полански», в этой пожилой даме все-таки оставались черты «той самой» Веры Гран. Агата Тушиньска, автор биографии певицы, впоследствии вспоминала, что Вера свободно владела тремя языками, вела себя крайне любезно и без каких-либо табу рассказывала все, что помнила о своей жизни.

Певица умерла в доме престарелых в 2007 году, так и не поверив, что за ней не гонятся ни нацисты, ни обвинители, и правда о том, что же все-таки происходило в Варшавском гетто в 1942 году, умерла вместе с ней. «Я не знаю, напрасно или нет обвиняли Гран, но даже если нет, то лично вы сможете гарантировать, что не захотите спастись, если у вас будет единственный шанс? Выиграв в суде, Вера проиграла свою жизнь, и возможно, проиграла ее из-за лжи, – рассказывает Агата Тушиньска. – В любом случае обвинители не имели права судить ее, выжившую в аду. Пример Веры Гран говорит лишь о том, что иногда жажда справедливости способна превращать разумных людей в подобие тех, кто заставлял их страдать еще вчера».

 

Мария Крамм  http://jewish.ru/ru/people/society/185253/

 

 

 

 

 

Wiera Gran

 

Legendarna Wiera Gran - "Fernando", tango !